Ольга медленно кивнула.
— А пока что? — спросила она.
Я подошёл к ней и крепко сжал её руки.
— Пока ты работаешь как обычно. Не показывай, что что-то изменилось, не рассказывай о моих планах. Найди покупателей.
— Покупателей?
— На моих будущих питомцев. Ты ведь наверняка знаешь к кому обратиться. Скоро мне нужно будет связаться с такими людьми.
Ольга смотрела на меня с каким-то новым выражением в глазах.
— Есть кое-кто… Ты уверен, что справишься? — спросила она тихо.
— Да, — ответил без колебаний. — Я справлюсь. Обещаю тебе.
Она кивнула, и в её лице появилась решимость.
— Тогда делай что нужно. А я буду держаться и не показывать виду, что что-то не так.
— Именно, — улыбнулся я. — Тогда мне нужно идти.
Мать подошла ко мне и крепко обняла. Её руки дрожали, но голос был твёрдым:
— Спасибо тебе, сынок. За всё, что ты для нас делаешь. Ты уже не мальчик, которого нужно оберегать. Ты мужчина. Зверолов. И я горжусь тобой.
Она отстранилась, её глаза блестели от слёз, но улыбка была искренней.
— От отца остался походный рюкзак? — спросил я.
— Конечно! — Она исчезла в глубине комнаты и уже через мгновение передавала мне его в руки.
— Я не буду тебя останавливать. Ты по характеру — вылитый отец, убеждать смысла нет. Поэтому скажу так — будь осторожен и вернись домой.
— Буду, — заверил её, хотя мы оба понимали, что без риска не обойтись.
Я вышел из дома, чувствуя тяжесть ответственности на плечах. Золотой за неделю.
Голова гудела от мыслей, а в груди клокотала холодная ярость.
Как всё это так вывернулось?
Слишком удачное совпадение — досрочный сбор налогов именно сейчас, когда я только встал на ноги и начал действовать. Не верил я в такие случайности.
И едва сделал несколько шагов, как тут же замер как вкопанный.
— По-другому никак, неделю нужно дать, закон такой, у него выбора нет, приползёт, куда денется, а потом…
Я услышал голос старосты и увидел его в сумерках, на дороге, в окружении того сборщика налогов и ещё двух незнакомцев.
И незнакомцы эти были… впечатляющими.
Первый — широкоплечий детина с шрамом через всю щёку, в кольчуге, поверх которой была накинута тёмная накидка. Меч на его поясе явно не для парада — рукоять потёрта от частого использования, ножны поцарапаны. На правой руке виднелись зелёные татуировки Мастера, яркие и чёткие.
Второй был худее, но не менее опасен. Длинные тёмные волосы, холодные серые глаза, кожаная броня с металлическими пластинами. Его татуировки тоже зелёные, но с какими-то дополнительными узорами, которых я раньше не видел. Этот с копьём.
Это были не деревенские ребята. Это были профессионалы. А где их питомцы?
Я стиснул зубы так сильно, что челюсти заболели. Чёрт, чего они там шепчут? Не разобрать.
Ефим поднял взгляд, но я уже спрятался за забором, поглядывая в тонкую щель. На его лице расползлась торжествующая ухмылка — довольная. Видимо получал отсчёт о том, что всё по плану.
Хитрая старая гнида. Привёл людей барона собирать с Ольги налог раньше срока? Взыскать все долги разом! Вот как ты решил отыграться, да? За себя я был готов — пусть попробует эта дряхлая лиса что-то предпринять. Но ударить по матери… Этого я от него не ожидал. Не ожидал, потому что не знал о ситуации!
И что я могу противопоставить этому?
Бароны здесь — это железная власть. Их люди — неприкосновенны. Напади я на них, и завтра же всей родне будет несладко — законы простые и понятные. А меня самого повесят за покушение. Да и не решит это ничего, долг останется долгом.
Ефим это прекрасно знал. Вот почему он так нагло ухмылялся — показывал мне мою беспомощность. Мол, видишь, мальчишка, с кем ты решил поиграть? Вот что такое настоящая власть. Вот что значит иметь связи и влияние. Ты можешь быть хоть трижды Звероловом — против системы не попрёшь. Приползёшь! А не приползёшь, так пойдёшь в лес ловить денег ради долга и сгинешь там в первый же день. И помощи у тебя не будет, ты ведь «больной».
И самое поганое, что он был прав…
Но не до конца.
Умирать я не собирался.
Я сжал кулаки, чувствуя, как красные татуировки вспыхивают в ответ на эмоции. Хотелось набить этому старому ублюдку морду, но понимал — сейчас это было бы самоубийством.
Тварь подлая.
Рассчитываешь, что сломаюсь, приду и рухну в колени молить о пощаде. Или дам деру, признав поражение?
Плохо ты меня знаешь. Ты перешёл черту, и я сделаю всё, чтобы ты навсегда покинул эту деревню. А вот в гробу или нет, это мы ещё подумаем.
Когда они удалились, я быстро покинул деревню и нырнул во мрак леса.
Дорога к избе показалась мне бесконечной. Каждый шаг отдавался в висках, а гнев на старосту постепенно уступала место холодному расчёту.
Неделя.
Я ускорил шаг, предвкушая возвращение в своё убежище. Там я смогу спокойно всё обдумать, составить чёткий план действий. Всё, Ефим, мы уже не разойдёмся. А раз так, то я тебя уничтожу.
Но когда поляна открылась перед моими глазами, я застыл как вкопанный — все мысли улетучились.
Посреди моей территории, неспешно направляясь к избе, шёл человек.
Но это был не просто человек. Это был… будто великан.
Мужчина возвышался почти на два метра, его плечи были шире дверного проёма, а мускулы играли под рубахой при каждом движении. Седые волосы были собраны в хвост, а лицо покрывала густая борода. Но самое поразительное — это шрамы. Они покрывали его руки, шею, часть лица, рассказывая мне историю бесчисленных битв и выживания в самых экстремальных условиях.
Сила буквально исходила от него волнами. Каждый его шаг был уверенным, каждое движение — отточенным.
Это был…
Хищник.
Но ещё больше меня потряс его спутник.
Рядом с великаном шёл зверь, который заставил меня усомниться в собственных глазах и на мгновение забыть, как дышать.
Медведь…
Размером он превосходил крупнейшего быка. Чёрная шерсть отливала багровыми бликами, словно по ней непрерывно струилась свежая кровь. При каждом движении эти кровавые блики перекатывались волнами, и казалось, будто сама тьма ожила и приняла облик смерти.
Мощные лапы, каждая размером с человеческую голову, оставляли глубокие борозды в земле. Когти — чёрные, изогнутые, длиной с кинжал.
Голова…
Массивная,