Постепенно оно оторвалось от опор и повисло в воздухе, удерживаемое только верёвками, перекинутыми через ветви. Мы начали медленно опускать его на заранее подготовленные брёвна, которые должны были послужить салазками для транспортировки.
— Осторожно! Чуть левее подайте! — командовал я, внимательно следя за процессом. — Ещё немного… Вот так, хорошо!
Колесо опустилось на брёвна с глухим стуком. Теперь предстояло перетащить его через помост к ангару. Для этого мы сделали хорошие направляющие, чтобы колесо ровно прошло по помосту, без риска свалиться в реку или повредить мост.
— Ну что, мужики, взялись! — скомандовал Семён, и все, кто был свободен, ухватились за верёвки и канаты, привязанные к самодельным салазкам.
Колесо двинулось — медленно, но верно. Лошади тянули спереди, мужики подталкивали сзади и направляли по бокам. Оно скользило по направляющим, издавая скрипучие, протяжные звуки, словно жалуясь на своё перемещение.
Когда мы достигли помоста, всем пришлось удвоить внимание. Он, хоть и был крепким, но под тяжестью колеса и людей прогибался и поскрипывал, вызывая тревожные взгляды у некоторых мужиков.
— Не бойтесь, выдержит! — подбадривал я их. — Мы же его специально укрепляли!
И действительно, помост выдержал. Колесо благополучно переправилось на берег, и мы продолжили путь к ангару, где решили его разместить на зиму.
Когда колесо было доставлено на место, Прохор, вытирая пот со лба, слегка скептично спросил:
— Ну что, Егор Андреевич, а как вы его, сказали, консервировать будете?
Я улыбнулся, видя его недоверчивый взгляд:
— А вот ты возьмёшь дёготь и полностью покроешь по всему периметру. А после этого, когда просохнет, нужно будет накрыть холстиной. Дёготь защитит от гниения, а холстина — от пыли, грязи и влаги.
Прохор почесал затылок, но спорить не стал.
Пока мы занимались размещением колеса в ангаре, к нам подошёл Семён с озабоченным видом:
— Егор Андреевич, беда! — начал он без предисловий. — Нужно срочно что-то делать с мехами, потому что процесс выплавки стекла, и готовки фарфора остановился. Даже песок с глиной не сможем светильным газом обработать, потому что без хорошего поддува нужной температуры не получить.
Я задумался. Действительно, без водяного колеса, которое приводило в движение вентилятор, обеспечивавший поддув в печи, производственные процессы оказывались под угрозой. Нужно было срочно что-то придумать.
— Так, — сказал я решительно, — есть идея. Позовите Петьку с Ильей, и пусть загрузят в вагонетку доски потолще, перевезём их к кузне.
Пока мужики выполняли распоряжение, я нарисовал что-то похожее на раму велосипеда, а дальше более детально изобразил вал, через который бы проходили ремни, идущие к готовому механизму вентилятора. Из дубовых досок показал, как сделать педали.
Мужики собрались вокруг меня и с удивлением разглядывали рисунок:
— Егор Андреевич, а что это будет? — спросил Прохор, недоумённо разглядывая чертёж.
Я, улыбаясь, ответил:
— Это будет велосипед. Точнее, нечто похожее на него. Да, придётся поработать, но это всё же легче, чем мехами будет.
В глазах мужиков читалось сомнение, но спорить они не стали и без лишних вопросов принялись за работу.
До вечера, следуя моей схеме и постоянным подсказкам, у нас получился практически велотренажёр. Рама была сделана из толстых дубовых досок, скреплённых металлическими скобами. Педали вырезали тоже из дуба, а для оси использовали металлический стержень, который Митяй принес с флигеля. Сиденье соорудили из простой доски, немного обтесав её для удобства.
— Егор Андреевич, — сказал Илья, оглядывая нашу конструкцию, — жестковато будет сидеть-то.
— А ты возьми да на сидушку овчинку подстели, так пятой точке удобнее будет, — предложил я.
Мужики посмеялись, но кивнули:
— Да, сделаем. Это дело нехитрое.
Когда всё было собрано и ремни натянуты от педального механизма к вентилятору, настало время испытаний. Я заметил, что тут же крутился Гришка, наблюдавший как мы что-то мастерим в кузнице.
— Гришка, — позвал я его, — садись и потихоньку пробуй крутить педали.
Тот, как будто только этого и ждал, с радостью согласился, сел на наш самодельный велотренажёр и начал осторожно крутить педали. Сначала механизм скрипел и двигался с трудом, но потом, когда Гришка приноровился, дело пошло веселее.
Раз, два — и процесс пошёл! Вентилятор через систему ремней закрутился не хуже, чем от водяного колеса. Воздух мощным потоком устремился в печь, и Семён, который стоял возле неё, радостно закричал:
— Работает! Чтоб меня черти взяли, работает!
Мужики с удивлением и восхищением смотрели на крутящийся вентилятор и на Гришку, который с нарастающим энтузиазмом крутил педали.
— Так что, — сказал я, обращаясь к собравшимся, — пока крутите — будет вам поддув. Будете меняться, когда кто-то будет уставать. Пока так, а потом что-то придумаем другое.
— А что ещё можно придумать? — поинтересовался Семён.
— Может, ветряную мельницу сделать, — ответил я задумчиво, — но ветра тут не сильные, поэтому нужно будет думать, как улучшить механизм.
Гришка тем временем уже начал уставать — лицо его покраснело, а на лбу выступили капельки пота.
— Ну-ка, давай я тебя сменю, — сказал Прохор, подходя к велосипеду.
Гришка с облегчением уступил место, а Прохор, сел на сиденье и начал крутить педали с такой силой, что вентилятор завертелся ещё быстрее.
— Эй, ты полегче, — засмеялся Семён, — а то ещё сдует всё из печи!
Прохор сбавил обороты, и вентилятор начал крутиться с нужной скоростью.
Пока мы работали, как-то незаметно наступил вечер. Мы решили на сегодня закончить с работой и продолжить завтра.
— Ну что, домой пойдем? — предложил Семён.
Я ещё раз проверил, как работает механизм, убедился, что всё в порядке, и мы отправились домой. По дороге я размышлял о том, как можно усовершенствовать нашу конструкцию или придумать что-то более эффективное.
«Может, действительно стоит попробовать с ветряной мельницей, — думал я, прикидывая о величине лопастей и редукторе, чтоб компенсировать слабые ветра».
С такими мыслями я дошёл до дома, где меня ждала Машенька с ужином. Когда я рассказал ей о нашем изобретении, она сначала рассмеялась, представив, как мужики по очереди крутят педали, но потом серьёзно заметила:
— А ведь это хорошая идея, Егорушка. И не только для вентилятора. Механизм же небольшой, как ты говоришь⁈ Его можно и для других дел тут в деревне приспособить.
— Вот и я о том же думаю, — кивнул я, отламывая кусок хлеба. — Главное — начать, а там уж