С другой стороны, артефакт, выполняющий ограниченный набор функций, не может относиться к разумной магии. Пусть даже в него встроен разумный справочный блок. В действиях артефакта, выпускающего огненные шары по команде, никакой разумности нет и в помине.
В полном смысле слова разумная магия — это взаимодействие между магом и силой напрямую. Произнесение заклинаний, шевеление пальцами и прочие невербальные методы общения. В таких случаях маг без посредников обращается к разуму магии. Насколько он силён и искусен в этом общении, настолько ощутимый отклик будет получен. Вот по этому пункту в обоих мирах было полное совпадение. Но для меня этот путь оказался закрыт по неизвестной причине. Причём закрыт наглухо. Я не мог общаться с магией, как напрямую, так и через артефакты.
Конструкт у местных безоговорочно относился к механистическому типу. При этом он мог иметь сложный управляющий модуль. Например, установленный в поезде конструкт, по словам Кости, отреагировал на драку со смертельным исходом. Такое тупому калькулятору не поручишь. Здесь всяко зачатки разума должны быть.
Чисто механистическая магия — это руны, переплетение проволочек и прочие способы, нужные, чтобы на пальцах объяснить магии, какое действие следует произвести. Вот такой парадокс вырисовывается. Магия механистическая, но обращена к той же разумной составляющей. Команды, передаваемые таким путём, очень простые и не допускают двойственного толкования. Отсюда и понятие механистичности. Основной признак такой магии, это отсутствие взаимодействия с разумом магии напрямую.
«Стоп!» — Скомандовал я сам себе, когда осознал всю важность этой маленькой оговорки. Выходит, используя промежуточную систему общения, я ограничен только объёмом энергии, который смогу затратить, и знанием рун.
С первым у меня проблем нет. Со вторым, чуть сложнее, но имеются интересные предпосылки, где искать информацию по рунам. Составить управляющую программу из простых слов? Я улыбнулся в предвкушении.
* * *
Утром меня разбудил стук в дверь.
— Тебе чего не спится? — За дверью оказался майор.
— А ты чего разоспался? Обычно встаёшь, как рассветёт.
— Читал допоздна. — Честно признался я, но что именно читал, уточнять не стал. — Что за неприятность опять случилась из-за меня?
Я отступил в сторону, давая возможность майору пройти в дом. На улице вовсю светило солнце. И правда, выбился из графика. Хотя, когда он у меня был? Я задумался, вспоминая, когда в последний раз вовремя ложился спать.
— Ты никак предсказателем заделался? — Вывел меня из задумчивости майор. — Раньше я за тобой такого не замечал.
— А что тут предсказывать? — Я закрыл дверь и пошёл включать супер-пупер чайник. — У тебя в любом происшествии виноват исключительно я.
— Не в любом, а в касающемся тебя лично. Распоряжение пришло из столицы. Выкупить у тебя этрусское золото, а если в том месте, где ты её нашёл, есть изделия из пурпурного золота, то за них тебе вернут фамилию и снимут опалу с рода Ивановых.
— Пурпурный это у нас какой цвет? Что-то красное?
Я, хоть убей, не помнил, что это за цвет. В голове крутилась только американская награда «пурпурное сердце», но я её не видел, или видел, но не обратил внимания. Другие ассоциации отсутствовали напрочь.
— Скорее красный, смешанный с фиолетовым. — Пояснил Майор.
— Фиолетовое золото? — На автомате уточнил я.
К сожалению, произнёс я это таким тоном, что майор сразу понял — я его видел. Вот что значит не до конца проснулся.
— Много ты его нашёл? — Показывая, что понял меня правильно, спросил он.
— А сколько надо?
— А сколько есть?
— Может хватит?
— Хорошо. Давай говорить серьёзно. — Майор сел на стул. — Если этрусское золото ты ещё можешь оставить себе, то пурпурное, по закону, обязан сдать государству за приличное вознаграждение.
— Приступай к обыску. Всё, что найдёшь, будет твоим. На награду не претендую. — Хмыкнул я. Подозрения и догадки к делу не пришьёшь. — Чай будешь?
— Нет. Что тебе нужно? Ты же сам хотел, чтобы тебе вернули фамилию. А тут весьма щедрое предложение.
— Какое-то оно расплывчатое. — Я залил кипятком заварник. — Мне предлагают цену за товар, но безотносительно к объёму этого товара. — Посмотрел на майора. — Такое чувство, что платить мне вовсе не собираются.
— Тут я тебе ничего не могу сказать. — Развёл руками майор. — Предложение пришло с самого верха, а там за своим словом следят. Насколько я знаю, пурпурное золото используется в мощных защитных конструктах. То есть, имеет стратегическое значение. Если нас ожидает война, каждый его грамм окупится сотнями и тысячами спасённых жизней.
Я поставил на стол две чашки. Себе налил крепкой заварки, а майору разбавил кипятком. Чай был ароматный. Приятный запах поплыл по комнате. Между чашками поставил сахарницу. К чаю ничего не было. Продукты я хорошо подъел за ночь. О чём и сообщил майору.
— Печенек и хлеба нет. Пей так. Потом отправишь парней за продуктами.
Себе сахар сыпать не стал. Крепкий чай можно и без него пить, а голода я с утра не чувствовал. Майор молчал. Видимо, понял, что давить бесполезно, но надежда есть, так как я не стал сразу отказываться.
— Давай представим, что ты уже на меня работаешь и думаешь о моей безопасности. — Начал я, на что майор только хмыкнул, но за сахаром потянулся. — И вот передо мной ставят выбор: оставить всё как есть или отдать, ради спасения жизней, ценный металл, найденный в усыпальнице древнего короля. Причём король этот был явно непростым смертным. Боюсь, наказание за потревоженную могилу будет похлеще какой-то войны.
— Нагнал ты жути. — Хмыкнул майор, но я смотрел на него предельно серьёзно, показывая, что для шуток сейчас неподходящее время. — Но медведя из этрусского золота ты забрал. — Напомнил он. — Думаешь, из-за него на тебя покушение совершили?
— Эти события никак не связаны. А фигурку медведя мне разрешили забрать. Я это почувствовал. Так же, как и предостережение не брать… — Договаривать я не стал, чтобы не осложнять себе жизнь.
— С этрусками много загадок связано. Слухи про их