— Сандр, конечно, пошутил, — скривился один из Старейшин. — И его шутка стоила нам некоторых… гхм… неудобств.
Он почесал затылок, на котором отсутствовала часть волос, сожжённая то ли огнём, то ли кислотой. А второй почему-то приподнял рукав, и Первый Охотник успел заметить, что у него рука какого-то странного зелёного цвета.
Охотники любили шутить. Но больше, чем шутить друг над другом, они любили шутить над Старейшинами. Почему? Да нет, совсем не потому, что Старейшины сдачи дать не могут. Некоторые из них уходили в дебри крепостной библиотеки в разгаре своих сил и ещё могли дать достойный отпор любому задире. Скорее всего, это были… ну, традиции это были, чего уж тут скрывать. Ну и некоторая месть за лекции и поручения Старейшин. Иногда они отправляли «действующих» братьев в такую задницу и по таким делам, — всё во благо науки и Ордена, — что тем оставалось только материться, но, стиснув зубы, выполнять задания. Вот потом они на них и отрывались.
— Замок… — вмешался второй Старейшина. — И такого запорного плетения я никогда не видел.
— Да и никто никогда не видел! — гулко закаркал первый Старейшина, изображая смех. — Это нечто невообразимое!
Глаза у него мгновенно зажглись азартом фанатика, что увидел перед собой цель, которую обязательно нужно исследовать.
— А что говорит Кодекс? — спросил глава Ордена, зная, что сам Кодекс не обходит своим вниманием Старейшин и помогает им в их исследованиях по мере своих сил.
— А вот это самое интересное! — вмешался более молодой, второй Старейшина. — Кодекс тоже понятия не имеет, как это снять. Хотя плетение явно наше, охотничье.
— Или не хочет… — буркнул первый Старейшина.
— Что значит, «не хочет»? — нахмурился Первый Охотник.
— А то и значит! — продолжил Старейшина. — Я с ним сколько общаюсь… тысяч десять уже, наверное. И знаю, когда он что-то не договаривает или в чём-то сомневается.
— И что на этот раз? — уточнил Первый Охотник.
— А вот не знаю, — буркнул Старейшина. — Может так случиться, что Кодекс что-то забыл?
— Это ты сейчас у меня спрашиваешь? — не выдержав, рассмеялся Первый Охотник. — По идее, это ваша парафия — всё знать о Кодексе и об общении с ним.
— Я не знаю, — покачал головой первый Старейшина, повернувшись ко второму. — Ты знаешь?
— И я не знаю, — сказал тот.
Они оба уставились на Первого.
— Ладно, я понял. Я поговорю с Кодексом по поводу этой странной запорной печати. Ну а вы продолжайте вытаскивать всё, что только можете оттуда вытащить. Чувствую, что эти знания нам очень пригодятся.
— Хорошо, — кивнул первый Старейшина, и они исчезли в тени. Ни «здравствуй», ни «до свидания» — как обычно бывает у Старейшин.
Первый улыбнулся и встал из-за стола, потянувшись и взглянув на стелу Кодекса. Ничего особенного там не происходило, поэтому он вышел во двор крепости, внутри которого копошились молодые ученики под присмотром наставников.
Но вот кое-что другое привлекло его внимание, да и не только его, а всех присутствующих. С гомоном и хохотом во двор крепости из портала вывалилась разношёрстная компания братьев. Ну, как «разношёрстная»… Если присмотреться, то все эти тридцать три богатыря были на одно лицо, вот только одежда и снаряжение у них было разным.
В конце за ними вышел Гранд Мастер Вульф — всклокоченный и чем-то недовольный.
«Всё в порядке?» — мысленно обратился к нему Первый.
В ответ обычно невозмутимый Гранд Мастер, пропустивший через свои руки тысячи молодых братьев, выдал поток нецензурной брани. Первый удивился, но дослушал до того момента, когда длинная тирада начала превращаться во что-то осмысленное.
«Прости, брат, — сказал Вульф, выговорившись. — Но это трындец».
«Какие-то проблемы?» — перешёл к сути Первый.
«Нет. Они готовы, — вернул мысленное послание Вульф. — Но то, как они выполнили задание…»
И снова понеслась нецензурная тирада. Первый понял, что всё в порядке, и лишь усмехался, выслушивая своего старого друга и брата.
«Думаю, все дело в генах», — предположил он насмешливо.
«Да так и есть!» — хмыкнул Вульф, окончательно выговорившись и уже улыбаясь. — «Я начинаю понимать, почему долгое время нам не позволялось иметь детей. Но я абсолютно не понимаю выбор Кодекса. Из всех нас он выбрал кого? Сандра! Пожри его Кодекс… Самого отмороженного из всех Охотников!»
«Ну, возможно, в этом и был его великий план», — предположил Первый.
«Это какой такой план?» — удивился Гранд Мастер и даже посмотрел наверх, на Первого, который стоял, опершись на перила, и улыбался.
«Ну, если Вселенная не схлопнется от потомства Сандра, значит, и остальным можно попробовать».
«Хм, — нахмурился Вульф. — Возможно, в этом есть доля правды. Ну, в общем, я пошёл. А с ними…» — он махнул на весёлую толпу, — «…делай, что хочешь».
Он развернулся и пошагал прочь, однако не тут-то было.
— Брат Вульф! — один из молодых здоровяков переместился по тени и подхватил его под руку. — А как же отметить успешный рейд?
— Да-да, Гранд Мастер! — перед ним тут же оказался ещё один, который из воздуха достал бочонок. — Зря мы, что ли, тирренское пойло доставали?
— Да чтоб вас! — в сердцах вскрикнул Вульф. — Не удивляйтесь, если из-за этого бочонка вам Кернет где-нибудь голову открутит.
Не выдержав, Первый отправил Вульфу новое мысленное послание:
«Они спёрли любимое пойло у старого Кернета?»
«Именно! — горько усмехнулся Вульф. — Они обокрали старого дракона. Теперь ты понимаешь, почему я так недоволен?»
«У-у-у», — рассмеялся Первый. — «Иди, отдыхай, брат. Я с ними разберусь».
— Отморозки, — буркнул Гранд Мастер Вульф и исчез в Тени прямо из объятий «внучат» Сандра.
— И как ты собираешься с ними разбираться? — к Первому со спины подошел еще один брат, чьи глаза светились голубым светом.
Первый тепло улыбнулся и поприветствовал брата:
— Здравствуй, Райнер.
Он кивнул на его лицо.
— Судя по глазам, только от мастера Уокера? Отпустил он тебя?
— Не бывает же такого, чтобы Старина Уокер кого-то отпустил. Ему всё время мало и мало. Я сам понял, что мне достаточно, — рассмеялся Райнер.