– Босс, звонила твоя мать.
Я чуть не споткнулся. Этого только не хватало.
Вошли в кабинет, я по-привычке махнул рукой секретарше:
– Леночка, кофе.
Женщина за тридцать, вышколенная как корейский солдат, затянутая до горла в безликий пиджак и в такую же бесформенную юбку, плоская, как кухонная столешница бесшумно встала. И эта тоже подскочила! Да что же это такое.
Мало того, что сегодня сон приснился хуже некуда, повариха дома приготовила херню- размазню из яиц, не дожарив бекон до хрустящей корочки, так ещё и мама обо мне вспомнила. Утро – зашибись!
– Шеф, плохие новости. – Марат не оставлял попыток добавить свою ложку дёгтя в сегодняшнее утро.
– Тема? Звонок матери?
– Так точно. К новости прилагается фото.
Я ещё не видел фото, в груди уже выросло что то тёмное, нехорошее.
То, что моя маменька чемпион по неприятностям из за собственного характера и пофигизма – для меня не новость. Но печёнкой чувствовал, сейчас дело в другом. Подошёл к окну, протянул руку. Марат подал телефон.
Лицо матери с синяком по левой скуле.
Опалило в груди.
Лет пять назад моя мать познакомилась с новым кавалером.
И вот этот самый её новый ухажёр, “Серёжа” был пригрет на кошельке матери, мать жутко ревновала мужика, он давал поводы, и кто этих двоих осудит? Впрочем, кто на что из них расчитывал в этом союзе – загадка. И тут бы поставить точку на истории взаимоотношения двух людей, но, как говориться, оставались нюансы.
Если бы они только резвились, эти двое, то и хрен с ним, но ударить мать… И кто бы не набил морду дяденьке, слетевшему с катушек?
Наверное, невозможно объяснить семидесятилетней светской красавице, что романы с пятидесятилетними ковбоями всегда плохо заканчиваются для престарелых принцесс. Зато это можно втолковать тем самым ковбоям. Вот к такому объездчику старых миллионерш по фамилии Волынин я сейчас и наведаюсь. Но сначала позвоню маме. Узнаю, как она.
Чувство юмора и сарказма, смешанные в жутких пропорциях всегда украшали любую с ней беседу. Тем более мать нещадно курила и тем самым нажила себе болезнь лёгких, поэтому покашливала. Никакие уговоры пожалеть себя на мать не действовали. Оставаясь в совершенно незамутнённом рассудке мать делала то, что вздумается.
Стараясь скрыть бешенство от поступка её ухажёра, пытался ровно дышать, набрал номер матери.
Я вслушивался в долгие гудки, другой рукой снял с подноса чашечку кофе. Всё таки секретарь у меня молодец, кофе варит хреновый, можно сказать, отвратительный, – но вовремя и без сексуального подтекста, и, надеюсь, не плюёт в него в плохом настроении.
– Здравствуй, мама.
Она не ответила, возилась с зажигалкой, все звуки я знал наизусть.
– Что случилось, мама?
Она помалкивала, потом буркнула:
– Тебе уже доложили?
– Это он ударил тебя?
– Откуда ты знаешь?
У меня всё работало как швейцарские часы, поэтому я знал всё
– Сын мой, все мои мужики сволочи, а началось всё с твоего отца. Из за него я так неразборчива в связях. И курить начала поэтому. Что делать?
– Брось.
– Сигарету? Никогда.
– Я про Волынина.
Она положил трубку.
Что я усвоил точно, это то, что достижение человечества : БРАК – единственное, чего я буду избегать больше, чем собственного банкротства.
Листаем дальше…
Глава 2.2
Глава 2.2
Итак, кавалер матери давно нарывался на моё “нездрасьте”. Ради матери я вытаскивал его из разборок с проигрышем в карты, одалживал безвозвратные суммы на “ больше никогда не повториться” и вот, блять, снова, только с новым трендом: мордобой. Есть хорошая поговорка про грабли. Так вот. Если к ручке граблей привязать топор, то в третий раз на них точно не наступишь. На грабли с прощением наступал я. Сегодня топор влетел мне самому в самую маковку, моё терпение лопнуло.
Вышел в коридор, маякнул Марату:
– Перенеси дела.
Двинулся в сторону конторы чмошника по фамилии Волынин.
Пробивался по городу сквозь полуденные пробки, весна никак не могла решиться посетить наши улицы: хлябь, грязь, серость – пиздец настроение.
Сзади за мной двигался мой лексус с пацанами. Этих проси не проси отвязаться, тенью скользили за мной повсюду. Мой начбез обещал пристрелить каждого, если кто из них не окажется в трёх метрах от меня, независимо от времени суток.
Приехали на другой конец города к зданию прошлого века. Ну и дыра! Шёл по коридору старючего, убитого здания, где то тут контора маминого ухажёра . Затхлый воздух непроветриваемого помещения навевал средневековое настроение. Мерещились дымящиеся костры за дверями и летучие мыши по углам. Как здесь вообще можно работать, берлога какая то.
В тёмном мрачном коридоре на облезлых скамейках сидели пара мужиков перед дверью с незатейливо-грозным названием “Адвокат по бракоразводным процессам”, ждали не пойми чего. Интересно, что заставляет людей обращаться в такие гнилые конторы. Есть же приличные офисы, а это… помойка.
Дал сигнал Марату ждать, разборки с обидчиками моих родственников это моё личное дело.
Пнул ногой дверь с огроменной табличкой “ Адвокат Волынин С. А.”
Ну что, адвокат, пришёл твой конец.
Не вынимая рук из карманов (привычка с детства прятать руки, чтоб не махать кулаками с первой секунды), зашёл в приёмную. У раздолбая-Волынина даже секретарши не оказалось на месте. Однако, из-за полуоткрытой двери в кабинет доносился странный шум. Возня какая то. Протиснулся плечом в кабинет, завис, уставившись на картину маслом.
Волынин тормошился в своей ширинке, на столе придавленная его потной тушей девчонка и…ясно, они не протокол подписывали. Что то было не то в этом натюрморте на столе. Девчонка рычала и билась, Волынин с малиновой мордой пыхтел, удерживая её силой. Ах ты, блять!
Оторвал его от приятного занятия за шкирку, махнул со всем своим удовольствием ему в мягкую, мерзкую морду. Рыжий колобок на ножках отлетел к шкафу, протаранив башкой дощатую дверцу. Запутавшись в штанах, свисающих тряпкой на коленях, гнилое чудище барахтался на полу, смачно чавкая разбитым ртом и стекающей юшкой по рылу.
Девушка отпрянула от стола, выпрямилась, лихорадочно застёгивала пуговки, поправила юбку. Бедная, она старалась держаться, но её трясло, я видел. Успел смазать глазами по её пышной груди, круглым бёдрам. Фигурка что надо. Не совсем в моём вкусе, но аппетитная булочка. Девчонка выбежала из