Я вдруг поняла, что плевать я хотела на это интервью. И на работу в паршивой газетёнке. Вернусь в городок, устроюсь куда нибудь. Учителей литературы, например, слышала, не хватает. Пока я рисовала себе карьерные перспективы, разум собрался с последними силами, я предприняла последнюю попытку отработать командировочные, крикнула:
– Стойте, Данилов!
Надо же, он обернулся. Холодным, пронзительным взглядом окинул меня с головы до ног и вдруг направился ко мне. Чего это он?
Глава 2.1
Глава 2.1
Данилов Юрий Матвеевич
36 лет.
Амбициозный бизнесмен, человек решительных действий, отъявленный грубиян и вообще…
Мужчина с пронзительным взглядом синих, глубоких, чуть агрессивных глаз. Аполлон с разворотом плеч Геракла, мечта миллиона женщин, воплощение хладнокровия и элегантности, напора и порывистости. Этот коктейль несовместимых эмоций очаровывал, подчинял всех, даже собственную удачу в делах.
Что то такое про толерантность он слышала в институте на лекциях по психологии, но, наверное, слушал вполуха. Обычно был настроен убивать.
Однако, не всё так просто.
Крепкий, благородный стержень в его характере безошибочно наводил справедливость во всех жизненных ситуациях. Щедрый, умный, своенравный – строевым шагом пёр к победе свои замыслов не вникая в козни и распри соперников. Впрочем, таковых на его пути не осталось. Почти…
Светлана Ширяева
25 лет.
Огонь во льду. Золотистый, нежный загар на скулах, холодный цвет волос.
Сборный, контрастный внешний образ утончённой аристократки.
Добрая, чудесная, красивая девушка как нельзя лучше соответствовала
своему имени Светлана!. Но, ведь бывает так, что и солнце закрывают тучи.
Под хрупкой внешностью скрывается немереный темперамент дерзкой девушки, старающейся выплыть из омута, куда закинули её обстоятельства. Надломленная предательством бывшего мужа, она продолжала твёрдо верить в себя. Ну, а когда силы заканчивались, так же, как и мы – плакала, прятала слёзы, чтоб на утро улыбнуться солнышку и засиять вместе с ним.
ЛИСТАЕМ ДАЛЬШЕ………………..
Глава 3
Глава 3
Юрий
– Постойте, Данилов!
Я обернулся. Твою же мать! Смотрел на девицу, застрявшую перед лужей. Она мялась, не зная как перепрыгнуть на сухое. Доска под ней провалилась и она уже стояла в воде по самые шнурки. Вопрос, хрена переться на стройку, здесь не оранжерея с бабочками.
Вот что с ней делать! Мало того, что сторож-сука на проходной пропустил её без каски, так теперь она ещё и растерянно смотрела на меня. Изнутри меня вырвался рык. Терпеть не могу, когда что то врывается в мои планы. Как вот эта писаришка, примчавшаяся из хрен знает какой протухшей газетёнки.
Пришлось вернуться к ней. В первую секунду хотелось перекинуть её через плечо и, перетащив через лужу, выкинуть за проходной. Или взять её как шелудивого мокрого кота за шкирку и тоже выбросить на проходной. Сука, прибью сторожа.
Чем ближе подходил к девчонке, тем больше становились её глазищи. Кажется, она перепугалась, уже не зубоскалила. Выбившийся локон из её причёски плясал на ветру, она безуспешно пыталась засунуть его под капюшон дрожащими пальцами. Тревожно оглядывалась. Интересно, высматривает пути отступления?
Подошёл, молча подхватил её на руки, перекинул через плечо, понёс писательскую ношу к выходу. С удивлением не почувствовал никакого веса. Невесомая, лёгонькая и пахло от неё чем то цветочным, травами какими то. В первую секунду она молчала, потом попыталась вырваться. Ишь ты, какая неженка. Пришлось прижать её покрепче, рыкнуть:
– Не крутись!
Она замерла, пролепетала:
– Спасибо, не надо…
Что то мурчала себе под нос срывающимся шёпотом, продолжая выкручиваться в руках. Странные эти женщины. Сначала влезут с головой по самое нехочу куда не надо, а потом ещё выдираются.
– Поставьте меня уже, тут сухо!
Ты посмотри какая … неблагодарная. Даже как назвать не знаю. Она почему то смотрела на меня глазами полными слёз. Всё, это конец. Лучше застрелите меня, только не бабьи слёзы. У меня от них нет противоядия. Вот что я этой крючкотворке сделал, прижал что ли сильнее, чем надо?
– Ты плачешь, что ли? Больно где-то? Где?
– Кто вас просил меня на руках тащить. Я бы сама добралась.
– Кто тебя просил на стройку переться в ботиночках, без жилета и без каски? Не видишь, здесь краны работают, экскаваторы ползают. Тебя же могли просто не заметить. Не хватало мне несчастного случая на объекте.
– Вы сами один сплошной несчастный случай! И вообще, это не ботинки, а сапоги такие. Короткие. – странно, в глазах этой пигалицы стояли слёзы, но она взбешённой синичкой продолжала орать на меня. На меня! Это где такое видано.
Был бы мужик, ответил бы ему, обложили бы друг друга хуями, ну, в случае чего по морде бы махнулись. Правда, в моих кругах это не принято, но за мной такое не задержалось бы. Может быть поэтому рядом со мной никого и не было. Подчинённые и те метались зайцами, не подходя ближе, чем на пару метров. А эта стоит и орёт!
– Если бы вы по-человечески дали интервью, я бы уже вечерним поездом ехала домой. А теперь,...
Она отвернулась, закрыла рот рукой. У неё что, внезапно зуб заболел или… она плачет? Думать было некогда. Она снова бросилась на меня:
– Из за вас я не выполнила работу, мне не оплатят командировочные и ко всему я промочила обувь! Правда, это вас, наверное, не касается.
– Надо было планировать своё появление у моего секретаря. Это раз. Второе, все дела надо делать до обеда. Потом я всегда занят, я на объектах.
Сам не понял, почему оправдывался.
– А ничего, что ваш секретарь собирала коробки и почему тот пожелала… не важно, что она вам пожелала.. И я ещё не обедала, скажем так, я прибыла к вам в своё дообеденное время.Что мне теперь делать?!
– За мной иди, – я развернулся к машине, подумав, что она, стало быть, голодная. И я, кстати, тоже. Шёл не оборачиваясь. Надо будет ей, сама добежит, догонит меня. Развернулся, рявкнул:
– И не смей на меня орать!
От неожиданности, она врезалась мне в грудь. Отпрыгнула, убрала прядку волос с лица. Стояла запыхавшаяся, раскрасневшаяся, глаза горели возмушёнными звёздами. Красивые глаза.
Сжал челюсти, водитель уже подал машину. Сел вперёд. Посмотрел в стекло, эта пичужка, нахохлившись, стояла недалеко от машины и смотрела на меня