ГЛАВА 2. Монстры во дворах «хрущевок».
В подъезде снова сломалась кодовая дверь, противный писк раздавался, даже, когда Маша ее захлопнула.
Но это было еще полбеды. Возле подъезда от осеннего ветра разлетался разномастный и дурно пахнущий мусор. Она никогда не обращалась к темным силам, но когда-нибудь вместе с другими ведьмами в этом доме придет к генеральному директору управляющей компании, плеснет прямо под ноги воды из трех лесных ручьев и наложит заклятье «нерушимой правды». После такой магической процедуры он не сможет соврать никогда, потому что как только захочет слукавить – с места не сойдет.
Ведь только вчера по телефону ее маме сказали, что мусор будет убран, что перебои с его вывозом носят временный характер. Но он, похоже, не может жить ни дня без «соврамши». Про сгоревшие лампочки на лестничной площадке она никогда не сообщала, ее папа менял их самостоятельно. Но Маша чувствовала – она закипает.
Тяжелый день понедельник не задался с утра. До работы было пешком десять минут через старые дворы Лесковских «хрущевок». Она вообще любила это место, не только потому, что здесь прошло детство и юность. Недалеко была ее любимая набережная. Утренняя дорога доставляла ей удовольствие, она успевала настроиться на рабочий лад и составить план домашних дел, которые нужно сделать после работы. Даже вечерняя прогулка после трудового дня не доставляла ей столько радости. Дело, конечно, не в том, что она расставалась с любимой работой, а в обстоятельствах личного, она бы сказала родительского характера.
Она снимала последние полгода квартиру в одном подъезде с родителями, и в октябре окончательно убедилась, что идея мамы «всегда быть рядом, не вмешиваясь в ее дела» - была провальной. Да, мама всегда была рядом и всегда имела наготове полезный совет. И какой смысл снимать квартиру, если родители – любимые и заботливые – имели к ней доступ круглосуточный? Ключей от квартиры у них не было, но разве забота и родительская любовь не открывают любую дверь? То-то же.
Маша уже заворачивала во двор дома по переулку Цветочному, от которого через просвет между двумя домами виднелось здание работы, магического суда - Трибунала, как услышала улюлюкание мальчишек и чье-то злое шипение. «Кота донимают, гады», - поняла она и прибавила ходу.
- Ща ты получишь, морда рыжая! – раздался злой смех, - Мы тебе шкурку-то почистим, монстр!
Она побежала на голос мальчишки, боясь не успеть защитить рыжего кота от несовершеннолетних разбойников. У нее уже был разговор с ними, когда они гоняли по двору бродячую собаку. Маша тогда ткнула им в лица свое удостоверение помощника судьи Трибунала, а они не успели его рассмотреть, многозначительно намекнув им, что работает в «компетентных органах». С того дня она их ни в чем подобном не уличала. И вот на тебе…
Это был не кот, не собака. Ну и не крокодил, но все-таки экзотика.
Маленький дракон, желто-коричневый, с черными пятнышками на спине, лапках и рожках, отчаянно и яростно и отбивался от трех подростков, атаковавших его палками. Золотистые крылышки малыша трепетали. Три здоровых парня тыкали в него палками и иногда били по хвосту. Дракон шипел и дымил пастью, как будто хотел напугать огнем. «Бракованный, - подумала девушка, - он не может извергать огонь». Появление этой мысли было странным и необъяснимым явлением. Но Маша вдруг поняла, что так оно и есть.
А малыш, меж тем, бился насмерть.
Она бросила сумку в ноги и, вложив пальцы в рот, свистнула. Мальчишки обернулись, но, не прекратили свое пакостное дело, кровь от схватки с драконом бурлила в них, и пробудившаяся жестокость требовала выхода.
- Падите и замрите! – приказала она, вытянув руку в их направлении. Заклинание их обездвижило. Бессовестные мальчишки лежали на асфальте, припорошенном листвой. У нее было несколько минут, чтобы спасти малыша.
Шоколадные круглые глаза уставились на нее с недоверием. Она подошла к дракону, а он мотал головой, шипел и отползал назад, перебирая четырьмя короткими лапками. Пришлось сорвать с пальто палантин и накинуть на беднягу. Конечно, он запутался в нем, а Маша, закинув на плечо сумку, схватила его на руки и побежала на работу.
Дракончик и не понимал, что девушка спасла его, он повизгивал, урчал, размахивал лапами и пытался укусить ее за руки. «Почему он такой тяжелый?» - удивилась она, руки устали и немного тряслись. Маша надеялась не уронить и благополучно принести на работу малыша.
Встретившие ее на входе приставы растерялись, не понимая - стоит ли пропускать ее с каким-то брыкающимся животным в платке.
- Кот что-ли?
- У нас что, кота на работу нельзя приводить? – цыкнула Маша на них.
- Не положено, - ответил один из них.
- У нас сегодня ритуал на отпугивание призраков в архиве, - сочинила Маша на ходу, - вот я и принесла, так сказать, средство для его проведения.
Она не представляла, что будет, если один из приставов попросит его показать. Они же могут его изъять! «Скажу, что обратила его в дракона», - решила девушка.
Все обошлось, и, ввалившись в свой кабинет, Маша выпустила из платка своего пленника. Сумку она бросила на стул и на всякий случай отодвинула к середине стола канцелярские предметы.
Дракон, все еще находившийся в состоянии борьбы за жизнь, моргнул пару раз и ринулся к двери. Маша опередила его, и нос дракона уткнулся в деревянное полотно. Он не растерялся и стал таранить дверь головой. «Убьется!» - охнула девушка.
Маша кинулась к нему и попыталась оттащить от двери, но маленький хитрец открыл пасть и впился в ее руку. Маша взвизгнула, но дракона удалось поднять, он устрашающе зашипел, зачадил дымом из пасти, отчего они оба закашлялись. Его маленькие толстенькие лапки с серыми коготками беспомощно висели.
- Нам надо с тобой перекантоваться здесь до вечера, а потом я тебя домой отнесу. Пожалуйста, дай мне тебя осмотреть, вдруг мальчишки тебя поранили.
В глазах малыша, обрамленных черным загнутыми ресницами – вот, чудо – загорелась искра заинтересованности. И тут Маша сделал сразу два вывода: во-первых он понимал человеческую речь, во всяком случае, русский язык, и, во вторых, он поверил ей. У него просто не было другого выбора – малыш был вынужден ей довериться. Из всех зол, он выбрал наименьшее в конкретный момент. Если он с ней заговорит, то обнаружит признаки высшей психической