— Между прочим, я за фигурой слежу. Мне хватило того, что в пакетике было.
В пакетике, блядь, было семь блюд из ресторана. Выгибаю бровь, окидываю взглядом её фигуру. Ну и куда оно всё влезло? Фигура у неё хорошая, тут спорить не стану. Я что попало не трахаю.
— Очень полезная информация, это мне зашла сообщить?
Опять губы свои выпячивает. Ресницами хлопая. Сама невинность, чтоб её!
— Вы такой грубый, Артём Юрьевич. Между прочим, это могут быть проблемы, которые тянутся ещё из детства. Вот вас мама била, когда вы маленький был?
— Тебе что надо?
— Может, собака кусала или хомячок?
— Я до трёх считаю, после тебя кто-то укусит. И не факт, что хомячок.
— Ой, у вас здесь животные есть, да? А где вы их прячете?
Это становится даже забавным, то, как она дуру отыгрывает. Опять ресницами хлопает. Губы в трубочку складывает.
Животные есть. В штанах. И если ты не съебешь отсюда по собственному желанию, то очень скоро познакомишься.
— Нужно что?
— Я всё-таки номерочек знакомого психолога вам оставлю. Пригодится же, а если скажете, что от меня, то он и скидочку сделает.
— У тебя три секунды, дальше на себя пеняй. — Нервы на пределе. Она трещит быстрее, чем секунды идут. Голова уже квадратная. Стояк железный. И я всё больше к её губам присматриваюсь. Так и не успел опробовать. Не закрыл гештальт.
— Там, короче, ситуэйшен получилась... — Она плечами пожимает, улыбается. А я уже придушить её хочу.
— Тебе знакомо, что такое чувство самосохранения, Таисия?
Она смешно кривится. Полное имя ей не нравится. Я знаю. Поэтому только так её и зову. Но шансов мало, что она только из-за этого из моего офиса съебёт.
— Мне папа звонил... Я сказала, что ещё на работе. А ещё сказала, какой вы добрый и заботливый, что меня покормили. И я сегодня не на машине... Короче, слово за слово и так получилось, что я сказала папе, что вы меня подвезёте домой. Как самый настоящий джентльмен. А папа очень обрадовался. Как раз сказал, что покажет вам какие-то документы.
С-у-у-у-ка! Ну вот как её ещё назвать? Зубы стискиваю, чтобы не выругаться так, что стёкла треснут. Прищуриваюсь, пытаясь понять, слышит ли она вообще себя? На каком этапе ей пришло в голову, что я, блядь, водитель, да ещё и добровольный?
— Ты охренела, Таисия?
Опять своими блядскими ресницами хлопает. Глаза выпучивает.
— Уже поздно, Артём Юрьевич, я боюсь с таксистами в такое время ездить, — она невинно поднимает на меня свои голубые глаза. В этих глазах столько дерзости и вызова, что меня снова охватывает ярость. Желание сжать пальцы на её тонкой шее только сильнее становится.
— Послушай-ка, девочка, — я делаю шаг к ней. Она поднимает голову, следя за каждым моим движением. И не отступает ни на шаг. С вызовом смотрит. От этого адреналин только сильнее зашкаливать начинает. — Ты играешь в опасные игры.
— А вы мне правила не объяснили, Артём Юрьевич, — в ответ выдаёт, приподнимая бровь.
Так, всё, моё терпение на исходе. Я резко хватаю её за запястье, притягивая к себе. Запах её духов в ноздри забивается. Я уже говорил, что стояк каменный? Так вот, в штанах полный пиздец происходить начинает. Не будь она дочкой Волкова, я бы её нагнул прямо сейчас. Сам не знаю как, но эта девчонка одновременно бесит до ужаса и настолько же возбуждает. И самое смешное, что она сама нарывается. Целый день, сука, нарывается. Провоцирует.
— Правила простые, не ходи по лезвию ножа иначе раком поставлю, а после выпру отсюда в два счёта. Даже на то, что за тебя отец попросил, не посмотрю.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Глава 5
Слышите?! Ну, слышите??? Это моё ангельское терпение по швам трескается! Что себе этот... позволяет?!
"А ты не слышала? Раком поставит" — внутренний голос хихикает. А я не понимаю его веселья. Это ещё что за новости?! Какое он право вообще имеет?! Да он!
Конечно, я немного переборщила с тем, что сама напросилась поехать с Гордеевым. Ну вот зачем мне такое счастье? И с ума я ещё не сошла, чтобы с этим припадочным в одной машине ехать. У него же явно не всё в порядке с языком тела.
"И нервишками" — внутренний голос пять копеек вставляет. Но да, с нервишками вообще проблемка серьёзная. А я всё же где-то накосячила... Потому что судьба любит поиздеваться.
Этот... козёл телефон свой выключил, и отец не смог до него дозвониться! Папа решил, что я идеальный курьер для его срочного послания, и попросил передать Гордееву, что дело не терпит отлагательств. И что ждёт он его у нас дома. И ещё настоял на том, чтобы Гордеев меня до дому подкинул. Это его папочка водителем сделал, не я. Я, конечно, пыталась упираться и говорить про такси. И что мне к Ирке нужно. Но отец упрямо всё отмёл. И сказал, чтобы с Гордеевым ехала. Я ему тоже дома нужна.
— Прямо раком? — Пальчиком по его груди веду. Чувствую, как там всё напрягается. А внизу живота приятная судорога сводит. Я хорошо помню, насколько горячая его кожа под рубашкой. Какие там мышцы. И как он может схватить, притянуть...
"Я так понимаю раком мы сами станем?"
Чёртов внутренний голос в реальность возвращает. Конечно, нет. Ему больше не обломится. Только в воспоминаниях.
Мне показалось или тут рычать кто-то начал?
Гордеев меня взглядом вспарывает.
— Таисия...
— Я бы ещё поболтала, но папуля ждёт. А то вдруг я опоздаю и мне новый айфончик никто не купит. — Губу выпячиваю обиженно. — Или вы, Артём Юрьевич, на новый год подчинённым хорошие подарки делаете?
— Чеши пока целая, — рявкает и дверь распахивает.
Выхожу из его кабинета я сама. Не хватало, чтобы он ещё меня вытолкал. Грубиян. А вот по поводу психолога я бы на его месте подумала. Нервишки-то и правда расшатаны.
Через две минуты Гордеев из кабинета вылетает. Рявкает "пошли". И несётся на выход. Я за ним еле успеваю. Один раз даже чуть носом вперёд не лечу. Чудом удерживаю равновесие. Он — злой. Я — довольная. Считаю идеальная гармония. На самом деле на меня нет повода злиться. Гордеев сам виноват, что телефон отключил. А я... я просто информацию подала под соусом. У меня талант. Выбешивать его по щелчку пальцев.
Дверцу мне, конечно же, никто не открывает. Я в нём и не сомневалась. Сама ручку тяну, распахиваю дверцу. Плюхаюсь