— Да, всё так и есть, — подтвердил я. — И решили нас разыграть, абсолютно не подумав, насколько безопасно всё это делать перед другими пациентами! Благо говорящий попугай — это неудивительно, и мне удалось их убедить, что ваш питомец просто плохо себя повёл.
— Гоша не согласен, — ворчливо отметил попугай.
— А это неважно, — отрезал я. — Антон Николаевич, это было очень опрометчиво с вашей стороны. Фамильяров в современном мире нет. Кроме того, они вообще запрещены. И вы позволили сложиться такой ситуации!
Теперь уже Чехов выглядел пристыженно. Но такая уж у меня была роль во всей этой ситуации — отругать всех причастных.
— Я прросто волновался, — попытался оправдаться попугай.
— Мой Клочок тоже за меня часто волнуется, но себя никогда не раскрывает, — строго ответил я. — Так, ладно. Времени терять не будем. Антон Николаевич, вы один живёте?
— Один, — вздохнул тот. — Ну, с Гошей.
— Тогда пока вы находитесь в клинике — за Гошей присмотрю я, — другого варианта не было, попугая надо кормить, ухаживать за ним. А если его в клинике поймают, то потом проблемы могут быть и у меня, если эта птица наговорит лишнего. Сдружились, называется… Ну, это мы еще проверим. — Клочок, покажи Гоше укромное место, где можно будет переждать сегодня и завтра.
Как назло сегодня ещё и ночное дежурство. Ничего, оставлю пока попугая здесь. Если сможет сидеть тихо, проблем не возникнет. А я уж прослежу, чтобы не высовывался без нужды.
Диагностическим аспектом я его осмотрел — опасных для людей инфекций он не переносил. Тем более Клочок будет держать его в укромном местечке, а не в палате с пациентами.
— Понял, хозяин, — пискнул крыс. — Гоша, бери меня в клюв, полетели.
Крыс снова занял своё положение в клюве у попугая, и они вылетели через открытое окно. Ну, им хотя бы скучно не будет.
— Соседям скажете, что ваш попугай улетел в окно, мол вы приказали питомцу домой лететь, — заявил я Чехову. — Дрессированный он, всё понял. Ясно?
— Да-да, — торопливо кивнул Антон Николаевич. — А когда мы сможем поговорить… подробнее?
Понимаю, как сильно ему хочется пообщаться. Мне на самом деле тоже, всё-таки этот человек смог создать связь с фамильяром. Значит магия у него должна быть ну очень сильной. Так просто это не делается.
Но прямо сейчас организовать разговор мы не могли. Я и так выставил остальных пациентов из палаты ради этой беседы.
— Позже, — ответил я. — Пока что идите в коридор к остальным. Расскажите про улетевшего попугая. Обязательно уточните, что он у вас мог поймать крысу на улице. И про то, что я здесь разбираюсь с ней сейчас. А я позову санитарок, скажу провести дезинфекцию.
По-другому было никак. Санитарки моё распоряжение выполнят без вопросов. А если этого всего не сделать — аристократы могут поднять бунт, что после крысы в их палате ничего не было сделано.
Чехов тоже ушёл, а я принялся за ликвидацию последствий. Позвал санитарок, и через пятнадцать минут палата была готова.
— Можете возвращаться, — нашёл своих пациентов шестой палаты в холле я. — Я со всем разобрался.
— Спасибо, Константин Алексеевич, — с чувством произнёс один из пациентов. — Вот какой у нас всё-таки доктор хороший! Сам решает любую проблему!
— Нам уже Антон Николаевич объяснил, что это ему какой-то друг из бродячего цирка дал на время дрессированного попугая, — это пояснил тот самый жалобщик на Чехова. — И что попугай пропал. Одичал совсем, даже вон крысу где-то на улице поймал. И тут нашёл своего хозяина!
— Я так переживал за него, поэтому и бубнил под нос «Гоша», — хрипло добавил сам Чехов.
Что ж, легенда так себе, но вполне сошла за правду. Люди верят в то, во что хотят верить.
Пациенты вернулись в палату номер шесть, да и я за ними. Осмотр-то никто не отменял.
У Чехова подтвердилась хроническая обструктивная болезнь лёгких. Насколько мне известно, его прапрадед, Антон Павлович Чехов, страдал от туберкулёза — лёгочного инфекционного заболевания. Похоже, лёгочные заболевания у Чеховых в крови.
Я расписал Антону Николаевичу лечение, шепнул ему, что потом обязательно организую нам дополнительный разговор, и принялся за других пациентов. Работа никуда не девалась, её надо было работать.
* * *
Валеру откровенно раздражала вся эта обстановка в клинике. После работы в киностудии, когда можно было практически ничего не делать, и получать огромные деньги, это казалось каторгой.
Отец довольно сильно удивился просьбе устроиться в интернатуру в «Империю здоровья». Это совсем не было похоже на обычные просьбы Ковалёва.
Даже обрадовался, что мол сын взялся за голову. Ага, конечно.
— Валерий Павлович, вас к себе вызывает заместитель главного врача, Кобылин Семён Михайлович, — вдруг сообщила Валере медсестра. — Поднимитесь на десятый этаж, это срочно.
Что ещё Кобылину какому-то от него понадобилось? Валера недовольно вздохнул, но это был шанс снова слинять от работы, и им надо было пользоваться.
— Вызывали? — постучав, зашёл он в кабинет заместителя. Через секунду он узнал его, — дядя Семён! Так тут вы работаете?
Это был друг его отца, и он часто бывал у них в гостях. Кроме того, они пересекались на вечерах и званных ужинах. В общем, Семёна Михайловича Валера знал хорошо.
И ведь не догадался сразу, что это тот самый Кобылин!
— И я рад видеть, Валера, — улыбнулся Кобылин. — Проходи. Давай рассказывай, с чего вдруг решил сюда пойти в интернатуру?
— Так это, за голову взялся, — решил повторить слова отца Ковалёв.
Семён Михайлович тяжело вздохнул.
— Мне-то не рассказывай, — заявил он. — Отец твой позавчера позвонил с просьбой срочно тебя принять. Я быстро подсуетился. Так что ты теперь мне должен. Не скажешь правду — быстро аннулирую твоё зачисление в интернатуру.
Не врёт, правда ведь аннулирует! Эх, была не была!
— Отцу только не говорите, — вздохнул Валера. — Здесь работает Боткин Константин. Он мне очень сильно… испортил всё. И теперь я хочу отплатить ему тем же самым.
На лице Кобылина внезапно появилась коварная улыбка.
— Это важная цель, — понимающе заявил он. И даже не стал осуждать, что ради этого места интерна занято. — Я готов тебе с этим помочь. Тоже, не говоря твоему отцу.
Интересно, с чего бы это?
— Вам тоже не нравится Боткин? — догадался Валера.
— Да, можно сказать. Что он и мне кое-что портит, — кивнул Семён Михайлович. — Но помогу я тебе не просто так.
Просто так ничего не бывает, и Валера это прекрасно знал.
— Что мне надо сделать? — сразу перешёл к делу он.
— Пока что