А утром, когда мы еще спали, Рэй со Стефаном ушли… А у нас покатили безрадостные дни ожиданий.
Дайрон периодически наведывался в город, покупал припасы, прессу, но больше никаких подробностей, касательно князя Воронцова, не было. А тем временем приближался день, на который был назначен суд над Андреем.
Все эти три дня княгиня Ирина была сама не своя, почти не спала и я часто видела, как она стояла на улице и вглядывалась в том направлении, в котором была расположена столица, как будто пыталась так что-то рассмотреть.
Тайное убежище отца располагалось в очень удобном месте. До столицы был только день пути, но и это время можно было сократить, если отъехать немного дальше и добраться до городка Ильминск, в котором был расположен стационарный портал. И тогда путь до столицы мог занять только три часа.
Именно таким образом Рэй со Стефаном и планировали попасть в столицу. В день суда княгиня совсем извелась, и я вызвалась проехать в город вместе с Дайроном и узнать последние новости. Ну, как вызвалась? Он предложил мне, и я не отказалась, тем более, что надоело сидеть постоянно в убежище.
Чет к тому времени несколько подокреп и отправился в незримый мир, сказав, что так он быстрее восстановится. Пообещал, что вернется через пару дней и наказал вести себя хорошо и никуда не лезть в его отсутствие…
В общем, подпитав еще немного своей магией деда Рэя и оставив его на попечение Софии, мы с Дайроном отправились в небольшой городок Оки, который был расположен недалеко от убежища. Дорога к нему лежала через небольшой лесок, и мы планировали преодолеть этот путь минут за тридцать, для чего и взяли лошадей.
Когда мы въехали в лес, Дайрон сказал остановиться и стал пристально всматриваться куда-то между деревьев. Я послушно остановилась и стала ждать, когда он скажет, то можно ехать дальше.
Природа тут была красивой, и я залюбовалась окружающим видом и в этот момент почувствовала удар по голове, от которого стала проваливаться куда-то в темноту и на краю сознания услышала голос Дайрона:
— Прости Наташа, но ты мой билет в то будущее, о котором я мечтаю…
И темнота…
Глава 45
В этот день, столица Империи
Стоя неподалеку от здания Тайной канцелярии, Рэйгар со Стефаном наблюдали, как из помещения вывели князя Андрея Воронцова, закованного в антимагические наручники.
Его одежда была помята, лицо не выбрито, но держался он гордо и уверенно. К тюремной карете он подошел уверенным шагом и только усмехнулся, когда конвоир открыл дверь, показывая, что ему надлежит туда сесть.
Он сел в карету и за ним туда же залезли два охранника, а еще пятеро окружили карету на лошадях и так и двигались рядом с каретой, зорко осматриваясь по сторонам.
Дождавшись, пока Воронцова увезут, Рэйгар вместе со Стефаном двинулись к зданию суда коротким путем и были там раньше, чем привезли арестованного. Они пробрались в зал суда, стараясь не привлекать к себе внимание и расположились так, чтобы все хорошо видеть и слышать.
Зал суда был большим и в нем собралось большое количество зевак, которых привлекло объявление, что собираются судить Главу Первого из Великих родов. Такого, на памяти обывателей, еще никогда не было, поэтому в зале яблоку негде было упасть.
Тут были и Главы Великих родов, их наследники, аристократия, высшие сановники. Они расположились на креслах, расположенных в виде амфитеатра вокруг площадки, на которую должны были вывести арестованного. Простые горожане, которым удалось пробраться в зал, располагались стоя на самом верху и жались к стеночкам, вставали на носочки, чтобы было лучше видно.
Трое судей уже сидели на своих местах, а неподалеку от них было установлено высокое кресло, которое предстояло занять Императрице-матери.
Зал гудел, как растревоженный улей. Все пытались выяснить друг у друга, в чем обвиняют Воронцова. Чувствовалось, что многие в зале были в недоумении, так как привыкли считать князя человеком порядочным и не могли поверить, что он мог совершить что-то такое ужасное, за что его бы так публично судили, да еще и держали перед этим в казематах.
Наконец, глашатай объявил приезд Императрицы-матери и наследного принца и в зале наступила тишина. Все встали и склонили головы, приветствуя свою Императрицу и наследника престола.
Императрица-мать благосклонно всем кивнула и разрешила садиться, а сама прошла к установленному для нее креслу и опустилась в него. Принц встал рядом с креслом, вальяжно оперевшись на его спинку. Он бросил обвел цепким взглядом всех присутствующих, особо задерживаясь на представителях Великих родов, которых и так осталось уже очень мало.
Что удивительно, даже Глава Бельских решил почтить своим присутствием данное мероприятие, хотя часто, в последнее время, отправлял вместо себя своего сына и наследника.
Дождавшись, когда Императрица-мать устроится в кресле, все в зале, у кого были сидячие места, сели обратно и судьи приказали ввести арестованного.
Воронцова ввели и оставили на площадке, напротив стола с судьями и кресла Императрицы-матери. Он с усмешкой осмотрел всех в зале, а потом склонил голову набок и посмотрел на тех, кто собирался его судить.
На задних рядах стали шептаться, что виновные так себя не ведут и что сейчас все разрешится и князя отправят домой, принеся ему извинения.
Но все оказалось с точностью до наоборот.
Один из судей зачитал обвинения, одним из которых являлась организация и убийство княжны Софии Зотовой, вторым пунктом князя обвиняли в искусственном дефиците охлаждающих артефактов в сильную жару, а потом в том, что он спекулировал на их продаже. И третьим пунктом выдвигалось обвинение в том, что он замышлял причинить вред Императорской семье.
С каждым выдвинутым обвинением, лицо Андрея становилось все более ошарашенным, а когда он услышал последний пункт, то не сдержался:
— Это шутка такая, или вы и сами, состряпавшие эти ложные обвинения, верите в это???
Один из судей прикрикнул, что арестованному слова не давали, потом бросил быстрый взгляд в сторону Императрицы-матери и стал вызывать свидетелей.
Были заслушаны жандармы, которые были на месте убийства княжны Зотовой, который рассказали, как обнаружили место преступления и как нашли записку-инструкцию в кармане одного нападавшего. Потом, как опознали саму княжну.
Выступала княгиня Ольга, которая плакала и причитала, что князь таким образом отомстил ей за то, что она не давала сиротку Наташу Бестужеву в обиду. Тыкала всем запиской, которую ей подбросили, а потом рассказывала, как хоронила тело дочери…
Потом слово взял