В глазах главаря вспыхнул недобрый огонек. Он ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, и кивнул своим подручным. В одно мгновение двое здоровенных бандитов ринулись ко мне, грубо схватили за руки, заломив их за спиной. Я вскрикнула от боли, но не сопротивлялась. Знала, что сейчас любое необдуманное движение может стоить жизни не только мне, но и Буренке.
— А вот теперь мы поговорим по-другому, — прошипел главарь, приближаясь ко мне. Он достал из-за пояса кривой кинжал и погладил им мою щеку. — Может, у тебя все-таки найдется еще немного денег? Или, может, ты знаешь, где спрятаны остальные ценности? Подумай хорошенько, красавица. Цена твоего молчания может оказаться слишком высокой.
Я молчала, сжимая зубы от страха и злобы. Слезы текли по щекам, смешиваясь с грязью и кровью. Я чувствовала, как надежда тает, словно утренний туман. Но в этот самый момент, когда я уже была готова сдаться, из леса раздался громкий крик.
— А ну, руки прочь от нее, — прогремел знакомый голос.
Из-за деревьев выскочили Кузьма и Ярис, вооруженные до зубов. Кузнец размахивал своим огромным молотом, а Ярис держал в руках старый, но надежный меч. Разбойники, застигнутые врасплох, замешкались, но быстро пришли в себя и бросились в атаку.
Началась ожесточенная схватка. Кузьма с яростью обрушивал свой молот на головы бандитов, сбивая их с ног одним ударом. Ярис ловко орудовал мечом, отбивая удары и нанося ответные. Я наблюдала за происходящим со смешанным чувством ужаса и надежды. Но вдруг, краем глаза, я заметила, как один из разбойников, обойдя Яриса сзади, замахнулся на него тяжелой дубиной. Ярис не видел опасности и не мог уклониться от удара.
В этот момент во мне словно что-то переключилось. Внутри поднялась волна ярости и отчаяния, смешанная с какой-то неведомой силой. Я почувствовала, как внутри меня рождается энергия, которую я никогда раньше не ощущала. Инстинктивно подняла руки и выкрикнула что-то нечленораздельное.
И тут случилось невероятное. Земля под ногами разбойников затряслась. Толстые корни деревьев, до этого спокойно лежавшие в земле, вдруг вырвались наружу, словно гигантские змеи, и обвились вокруг ног бандитов. Они, словно в ловушке, оказались крепко связаны, не в силах пошевелиться. Дубина выпала из рук разбойника, а сам он с ужасом смотрел на происходящее.
Я ошеломленно смотрела на свои руки, не веря своим глазам. Что это было? Откуда во мне взялась эта сила?
Да, я знала, что во мне было немного магии, и я ее использовала, но совсем немного, так как не умела и большее, на что была способна, это помочь пшенице взойти. Но сейчас я собственными глазами видела, то на что способна. Я ощущала эту энергию, бурлящую внутри меня, как никогда прежде.
Кузьма и Ярис, воспользовавшись замешательством разбойников, быстро обезоружили оставшихся, связав их веревками. Главарь, увидев поражение своей шайки, попытался бежать, но Кузьма с легкостью перехватил его на бегу, оглушив ударом молота по голове.
Наступила тишина. Только потрескивал костер и жалобно мычала Буренка, все еще привязанная к дереву. Я стояла, не в силах вымолвить ни слова. В голове царил полный хаос.
Ярис, отряхнувшись от пыли и грязи, подошел ко мне. В его глазах читалось удивление и восхищение.
— Что это было? — спросил он, глядя на меня с недоумением. — Я никогда ничего подобного не видел.
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Я и сама не понимала, что произошло.
Придя в себя, я подбежала к Буренке и отвязав ее, обняла за шею, и позволила себе расплакаться от облегчения, что моя коровка наконец-то в безопасности.
Буренка потерлась о меня головой, и забормотала слова благодарности, но все было так бессвзно, что стало понятно что и она испугалась не на шутку.
— Тише моя хорошая, успокойся, все позади, — гладила я коровку, которая казалось всхлипывала.
Я слушала бормотание Буренки, пытаясь успокоить ее дрожащее тело. В ее голосе сквозило столько страха, столько пережитого ужаса, что сердце мое разрывалось на части. Гладила ее мягкую шерсть, чувствуя, как по моему лицу текут слезы облегчения, что все закончилось, что она жива и невредима.
— Тише, моя хорошая, тише. Все позади. Больше никто тебя не обидит, — шептала я, нежно прижимаюсь к ее теплой шее.
Вдруг Буренка замерла. Все ее тело словно окаменело. Я почувствовала, как ее шерсть начинает нагреваться, а вокруг нас сгущается легкая, серебристая дымка. Испуганно отпрянула, с ужасом наблюдая за происходящим. Буренка начала стремительно меняться. Ее тело уменьшалось, шерсть исчезала, рога таяли, словно воск на солнце. Дымка становилась все гуще, застилая все вокруг. Кузьма и Ярис, застывшие неподалеку, смотрели на происходящее с открытыми ртами, не в силах вымолвить ни слова, как впрочем и связанные разбойники.
Когда дымка рассеялась, на месте Буренки стояла… женщина. Невероятной красоты женщина, излучавшая неземное сияние. Ее длинные, золотистые волосы, словно водопад, ниспадали на плечи, а глаза, глубокие и бездонные, светились мудростью и добротой. Она была одета в простое, белое платье, сотканное, казалось, из лунного света. От нее исходила такая мощная волна энергии, что коленки дрожали, и хотелось преклониться перед ней.
— Не может быть… — прошептала я, завороженно глядя на богиню.
Женщина улыбнулась, глядя на нас ласковым, всепрощающим взглядом.
— Не бойтесь, смертные. То, что вы видите, — истина. Я — богиня, которую вы знали, как Буренку.
Кузьма перекрестился, бормоча что-то о нечистой силе. Ярис, казалось, просто потерял дар речи, удивленно хлопая глазами.
— Я знаю, что мой облик смертной коровы вызывал у вас… недоумение, — продолжила она, с легкой грустью в голосе. — Но это было необходимо. Я разочаровалась в людях. Их жестокость, алчность и неблагодарность затмили все хорошее, что в них есть. Я потеряла веру в человечество, и за это была отправлена на сюда в этот мир, чтобы прочувствовать на себе, что значит быть простой смертной, жить среди вас, познать ваши радости и печали.
— Это было… испытание, — выпаливает Кузьма, все еще перекрещиваясь, — для самой богини?
Богиня кивнула, подтверждая, что слова Кузьмы верны. — Да, и это испытание изменило меня. Находясь среди вас, я увидела не только зло, но и доброту, сострадание и самопожертвование. Я нашла это… в тебе, Алина. Ты приняла меня такой, какая я есть, несмотря на мои причуды и болтливый нрав. Ты полюбила меня, и эта