– А, да, – напустила я на себя уверенный вид. – Даркнет.
Борщевик нажал на череп, и на экране появился список токсинов, а рядом с каждым – цена.
– Это британский сайт: видите, цены указаны в фунтах. Кто-то производит синтетические токсины у нас в стране. Можно купить что угодно и не волноваться о провозе через таможню. Даже документы не нужны – просто заказываешь, и их привезут к тебе домой. Потрясающе, а?
– И они все синтетические?
– Ага.
Он пролистнул список – короткий, и значились в нем самые обычные токсины, – но тем не менее создать даже эти аналоги было непростым делом. Кто бы их ни производил, мог сделать это только в лаборатории – своей или в той, к которой имел доступ.
– Смотрите, у них есть Cicuta maculata, Atropa belladonna, Ageratina altissima, Ricinus communis – все, что мне нужно для исследования. – Борщевик перелистнул на следующую страницу. – У них и галлюциногены есть.
Я кинула на него пристальный взгляд.
– Но тебе же не нужны галлюциногены для исследования.
– Я знаю, но все равно круто, а?
Мне не понравился безудержный восторг в его голосе, он настораживал. Борщевик вернулся на предыдущую страницу.
– Ну, я покупаю эти три прямо сейчас.
Я яростно затрясла головой:
– Нет, мне кажется, не стоит этого делать.
Он повернулся ко мне, но я не отводила взгляда от экрана.
– Тогда дайте мне доступ к вашей коллекции.
Я громко цокнула языком – да сколько ж можно?
– Послушайте, все очень просто – или вы даете мне черенки, или я покупаю то, что мне нужно, на этом сайте.
Я продолжала качать головой.
– Я их покупаю, – повторил Борщевик громче, – или буду продолжать ходить за вами по пятам каждый день, пока вы не дадите мне черенки.
Он дышал все тяжелее, и я видела, как в нем поднимается волна гнева. Кинув взгляд на дверь, я увидела, что он закрыл ее после того, как мы вошли в лабораторию.
– Так что?
– Я… – неуверенно начала я. Прокашлялась. – Я хочу ясно дать понять, что решительно советую тебе одуматься, но…
– Но остановить меня вы не можете, – закончил он. – Давайте данные вашей карты.
Я уставилась на него.
– Прошу прощения?
Борщевик щелкал клавишами так быстро, что уже находился на полпути к завершению покупки.
– Данные вашей банковской карты.
Я не могла поверить своим ушам.
– Ты же не ждешь, что я оплачу их? – еле выговорила я от потрясения.
– Конечно. Я же не могу – у меня нет денег. – Не дождавшись ответа, он повернулся ко мне и пояснил: – Обязанностью университета, когда дело касается подготовки диссертанта по ботанике, является обеспечение его материалами для исследования. Это написано в уставе. Вы отказываете мне в доступе к вашей коллекции, значит, обязаны предоставить альтернативу. Вот она.
Я растерянно заморгала:
– Университет никогда не даст согласие на покупку синтетических токсинов в даркнете.
– Я знаю. Именно поэтому их купите вы.
– Это решительно невозможно.
– Вы глава кафедры токсикологии растений. Если не вы, то кто?
– Да никто! – закричала я, потеряв терпение. – Никто в здравом рассудке не пойдет на подобную авантюру, – ткнула я рукой в сторону ноутбука. – Это просто латинские слова на экране. Откуда ты знаешь, что именно тебе продадут?
Борщевик нехорошо улыбнулся.
– А откуда вы знали, что вам продадут, когда заказывали черенки бог знает откуда?
«Оттуда, что я не один десяток лет выстраивала цепь поставщиков и курьеров», – мысленно ответила я, а вслух сказала:
– Это совершенно другое, я следовала установленным процедурам.
Он издал странный звук, который, должно быть, изображал смех.
– Ну, мы все рискуем, не так ли? Быть живым – значит рисковать. Что такого страшного может произойти?
В моей голове мгновенно замелькали самые разные варианты развития событий.
– Мы их купим и протестируем, – продолжал Борщевик. – Если наши ожидания не оправдаются, просто выкинем образцы и начнем по новой.
Мы? Можно было напомнить – в очередной раз, – что я не являюсь его научным руководителем, но вместо этого я произнесла:
– Мне жаль разочаровывать тебя, но заверяю, что я ни в коем случае не буду покупать что-то у непроверенной и скорее всего не обладающей сертификатом организации и настоятельно советую тебе поступить так же. Эти токсины могут оказаться крайне опасными, если что-то пойдет не так, ты не сможешь предугадать последствия. Поэтому предлагаю тебе выкинуть из головы эту ужасную идею и сосредоточиться на том, как переписать тему диссертации. – Борщевик не отвечал, длинные пальцы его огромных рук замерли над клавиатурой. Я подошла к двери и открыла ее. – А теперь тебе пора уходить, потому что мне предстоит много работы.
Он не сдвинулся с места.
– Я никуда не уйду, пока вы не оплатите эти токсины.
– Этому не бывать. Пожалуйста, уходи, пока я не вызвала охрану.
Как вызывать охрану, я понятия не имела.
Снаружи в коридоре уже начали собираться студенты, привлеченные моими угрозами. Лицо Борщевика обрело выражение, которое отец сравнивал с раскатами грома, но по мне он смахивал на дракона, готового изрыгнуть пламя.
Так прошло несколько напряженных секунд, Борщевик встал, собрал вещи и прошагал к двери, но остановился на пороге – как я решила, чтобы сказать что-то резкое напоследок. Я бросила на него быстрый взгляд и мгновенно об этом пожалела: не хотелось бы снова увидеть на чьем-то лице, в чьих-то глазах то же выражение, что я увидела у Борщевика. Я содрогнулась, и, возможно, это оказалось последней каплей – Борщевик изо всей силы пнул дверь в мою сторону, и она ударила меня ребром по голове.
Боль. Ослепительная белая вспышка боли взорвалась в голове, заставив зажмуриться, упасть, скорчившись, на пол, и обхватить руками голову. Я могла раскачиваться взад-вперед, стонать и сжимать голову – но не дышать. Меня мгновенно обступили студенты, они что-то кричали и охали, я почувствовала на плечах чьи-то руки, а через некоторое время раздался голос: «Ну-ну, Свет очей, достаточно, соберись-ка. Давай поднимайся».
Не сразу я поняла, что это голос отца. Студентов на заднем плане я тоже слышала – еще бы, они так вопили, – но голос отца звучал громче них всех.
«Ну-ну, достаточно. Поднимайся-ка. Не время лить слезы».
Я вдохнула и осторожно приоткрыла глаза: лаборатория выглядела размытым пятном, поэтому я испугалась было, что у меня поврежден мозг. Потом увидела на полу свои очки – они отлетели к рабочим столам. Я легонько