– Да, – отозвалась я.
– Зайдешь на чай?
– Сьюзен, уже за полночь.
– Я в курсе, я пока в своем уме.
Преодолев короткое расстояние между нашими домами, я обнаружила, что дверь в квартиру Сьюзен только прихлопнута, говоря о пренебрежении простейшими мерами безопасности, особенно в ночное время. Я закрыла ее на замок и прошла по длинному темному коридору на кухню, куда, шаркая, почти одновременно со мной вошла Сьюзен.
– Дай мне минутку, только смою улиточную слизь и поставлю чайник, – сказала она, направляясь к раковине. – Как твои дела?
Я уселась на стул и застонала.
– Отлично. – Сняв очки, я потерла глаза.
– По голосу не скажешь, – заметила Сьюзен, поворачиваясь ко мне. – И по виду тоже. На работе все в порядке?
– Все отлично. Мне очень нравится преподавать. Я даже успеваю проверять все работы… Просто… просто…
– Что такое, дорогая?
– У меня проблема с одним из студентов.
– О. Проблема типа «я сама разберусь» или типа «пора звонить в полицию»?
– Я сама разберусь. Кажется.
– Что ж, как говаривал мой дорогой покойный Стэнли – одна голова хорошо, а две лучше. – Сьюзен принесла чайник и чашки, тоже уселась за стол, возложив на него объемистый бюст, и выжидательно посмотрела на меня.
Я не знала, с чего начать: Борщевик так давно донимал меня, что я позабыла, в чем крылся корень проблемы. Я уже открыла было рот – и едва не подскочила, когда в кармане завибрировал мобильник. Я выругалась, вытащила его и кинула на стол. Хотя я завела телефон почти год назад, до сих пор не разобралась, как отключить этот назойливый сигнал.
– Ответь, дорогая, вдруг там что-то важное.
Я не хотела отвечать, тем более, когда на часах полночь, но все-таки взяла аппарат, ткнула в зеленый кружок на экране и поднесла к уху.
– Профессор? Слушайте, я только что получил любопытное сообщение.
– Кто это?
Впрочем, я мгновенно узнала голос. Просто мы не общались уже девять месяцев, и уверенность говорившего в том, что наши отношения позволяют такую фамильярность, привела меня в негодование.
Воцарилось долгое молчание.
– Это старший инспектор Робертс. А вы не сохранили меня в контактах?
– Не сохранила вас?
– Ну да… А, ладно.
Последовала еще одна пауза, настолько долгая, что уже я решила, что он повесил трубку, и даже взглянула на экран, чтобы это проверить.
– Да-а, время-то бежит.
– Что вам нужно?
– Как поживаете, профессор?
Разводить со мной политес было бессмысленно, и казалось, Робертс это знает. Я громко фыркнула и повторила вопрос:
– Что вам нужно?
– Я сразу подумал о вас, когда получил это сообщение. Вы сейчас не заняты?
Я сверилась с часами.
– Уже сильно за полночь.
– Я в курсе. Буду у вас через двадцать минут, встретимся на углу.
Телефон умолк, а я уставилась на экран.
– Он даже не стал меня слушать! – воскликнула я.
– Это твой полицейский приятель? – уточнила Сьюзен, передавая мне изумительной красоты чашку.
– Он мне не приятель.
– Тогда чего же он хотел?
Я поджала губы.
– Полагаю, ему требуется помощь с новым делом.
Сьюзен медленно отпила чаю.
– Звучит заманчиво.
– Нисколько. У меня полно дел, потому что скоро конец семестра и придется проверять гору работ. У меня просто не будет времени, чтобы носиться туда-сюда на подхвате у старшего инспектора Робертса.
– Я тоже могу помочь, ты же знаешь, как я люблю трудные загадки.
– Я все равно не смогу выкраивать достаточно времени.
– Да ну брось, мне все равно нечем заняться. Будет здорово.
Я взглянула в темные глаза Сьюзен, горящие энтузиазмом, вспомнила, за что дала ей цветочное прозвище, и покачала головой.
– Прости, но тебе меня не переубедить. – Я положила телефон на стол. – Ох, если бы я знала, как сделать так, чтобы он не мог мне больше дозвониться.
Сьюзен протянула руку.
– Дай-ка сюда. Думаю, не стоит блокировать его номер, но я настрою телефон так, чтобы ты знала, кому не стоит отвечать. – Она поводила и потыкала скрюченным артритом пальцем по экрану и вернула мне телефон. – Ну вот, я внесла номера твоих друзей в список контактов.
– Каких это друзей?
– Свой, Матильды и твоего полицейского приятеля.
Я нахмурилась, вглядевшись в экран.
– А кто такая Капусточка?
Сьюзен улыбнулась.
– Это я. Мой Стэнли так меня звал.
Я навострила уши.
– Твой муж дал тебе ботаническое прозвище?
– Именно так, благослови Господь его душу. Я, конечно, предпочла бы какой-то душистый цветок, но и не жаловалась, потому что так говорят французы – mon petit chou. Ты не знала?
Я не знала, но признаваться не стала.
– А кто такая Душечка?
– Матильда. Ты же ее называешь чем-то там душистым.
– Душистый Алиссум.
– Прелесть какая.
– А Папоротник?
– Твой полицейский приятель. Так что в следующий раз, когда он позвонит, просто не отвечай на звонок.
– Папоротник, – повторила я и поморщилась[1].
Глава 3
Через пятнадцать минут старший инспектор Ричард Робертс и я одновременно оказались на углу моего дома. Он затормозил и опустил водительское стекло.
– Добрый вечер, профессор. Я так рад, что вы решили присоединиться ко мне.
Вообще-то дело обстояло совсем наоборот, и я уже собиралась сообщить ему об этом, когда инспектор Робертс продолжил:
– Еще один человек отправлен, и нам требуется ваше экспертное мнение при осмотре места преступления.
Ощутив, что земля внезапно уходит из-под ног, я не сразу нашлась с ответом.
– У вас есть официальное предписание?
– Да, – ответил он после еле заметного колебания.
– Поэтому я не могу отказаться?
Еще одна пауза, полная неуверенности.
– Нет.
Я сделала медленный глубокий вдох и тяжело выдохнула, наблюдая, как перед мысленным взором пролетает и исчезает в небытии вся запланированная мной на завтра работа.
– Что ж, если у вас есть официальное предписание…
По крайней мере, Сьюзен будет довольна.
К моему ужасу, инспектор Робертс водил все тот же обшарпанный автомобиль, что и год назад, и моя брезгливость усилилась в разы, когда я распахнула пассажирскую дверь и на меня хлынул все тот же дух мокрой псины, который изводил меня в прошлом. Инспектор Робертс поспешно сгреб в кучу мусор с пассажирского сиденья и перекинул назад, и я, фыркнув, уселась в машину.
– Рад снова видеть вас, – сказал инспектор Робертс, заводя мотор. – А вы ни капельки не изменились.
Я бросила на него взгляд искоса – он тоже не изменился: поношенная синяя рубашка по-прежнему туго обтягивала объемистый