Он встал, его фигура заняла почти весь мой обзор. Теперь между нами не было расстояния, и я чувствовала, как от него исходит холодная ярость.
— Ты понятия не имеешь, что это за место, — продолжил он, наклоняясь ближе. Его голос был низким, тихим, но в нём звенела угроза. — Это не просто планета. Это тюрьма. Здесь каждый метр контролируется, каждая попытка сбежать заканчивается только одним — смертью. Если ты думаешь, что умнее тех, кто уже пытался, иди. Я тебя даже не остановлю.
Я молчала, не зная, что ответить. Его слова звучали жестоко, но в них была правда, которую я не могла игнорировать.
Он отвернулся, снова занявшись своими делами. Но перед тем как продолжить, добавил, не глядя на меня:
— Ты не выживешь здесь одна. Так что либо слушай меня, либо готовься умереть. Выбор за тобой.
6
Я стояла неподвижно, глядя на его широкую спину. Его слова, холодные и жестокие, застряли в моей голове. И все же, за всей этой грубостью, я слышала нечто больше. То, что он пытался скрыть.
— Тарек, — позвала, и он не отозвался. Я сделала шаг ближе. — Скажи, почему ты здесь?
Он замер. Его пальцы перестали двигаться, но он не повернулся. Я продолжила:
— Что ты сделал, чтобы попасть на Аркатон-7?
Его плечи напряглись, и я заметила, как его дыхание стало чуть более тяжёлым. Он медленно выпрямился и повернулся ко мне. Его лицо было холодным, как и всегда, но в глазах мелькнула тень чего-то более глубокого.
— Зачем тебе это знать? — его голос был низким и отстранённым.
— Потому что… потому что я хочу понять, — призналась я, не отводя взгляда. — Если ты так хорошо знаешь это место, значит, ты здесь уже давно. Ты не такой, как остальные. Это видно. Так за что тебя сюда сослали?
Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни следа веселья.
— Ты же вроде уже в курсе, что никто не попадает сюда за мелкие шалости, — сказал он, пристально глядя на меня. — Каждый, кто здесь, сделал что-то настолько ужасное, что его решили убрать с глаз долой. Навсегда.
Я вздрогнула от его слов, но он продолжил, не отводя взгляда:
— Я убил человека. Не одного. И не случайно.
Его слова прозвучали так спокойно, что у меня по спине пробежал холод. Он говорил это не как оправдание или хвастовство, а как простой факт.
— Значит, ты… убийца? — спросила я, чувствуя, как мой голос предательски дрожит.
— Лучший во всей этой прогнившей галактике, — он кивнул, не выражая ни капли сожаления.
Я молчала, не зная, что сказать. В голове проносились вопросы, но я не успела их сформулировать.
— А ты? — резко спросил он, и в его голосе появилась опасная нотка. — Почему ты здесь, девочка?
Я отступила на шаг, не ожидая, что он переключится на меня так быстро. Его глаза прожигали меня, будто он собирался разобрать на части каждую мою мысль.
— Я… — начала я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Мне сказали, что это просто было… эксперимент. Тестирование вакцины. Они сказали, что мне нужно только подписать контракт и пройти через несколько этапов…
Он усмехнулся, перебив меня.
— И ты поверила? — его голос был холодным и насмешливым. — Ты подписала свою душу ради чего? Денег? Обещаний? Или, может, ради кого-то?
— Ради брата. Он — все, что осталось от моей семьи, — выпалила я, сжимая кулаки. — И он серьезно болен. Ему нужно лечение, которое мы не можем себе позволить. Этот контракт — единственный шанс его спасти. Мне нужно лишь продержаться до конца срока, и тогда они помогут ему.
Его лицо на мгновение осталось неподвижным, но затем в глазах мелькнуло что-то непонятное. Он отвернулся, словно не желая продолжать разговор. А я прикусила губу, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не рассказать больше, чем нужно. Потому что… мое выживание — не единственное, что необходимо выполнить по условиям контракта.
7
Ночью сон так и не пришёл. Я лежала на жёсткой постели, устремив взгляд в потолок, который едва различался в слабом свете, исходившем от стен. Мысли крутились в голове, как песок в буре. Что мне делать дальше? Как выбраться с этой проклятой планеты живой? И могла ли я вообще верить человеку, который не скрывал своего презрения и не проявлял ни капли сострадания?
Каждое слово Тарека звучало у меня в голове, как будто он всё ещё стоял передо мной. Его холодный голос, его жёсткий взгляд — всё это заставляло меня чувствовать себя крошечной. Но за его словами была правда. Я действительно оказалась здесь из-за своей глупости. Из-за того, что поверила, будто могу всё исправить.
«Теперь я сама за себя,» — пришла к неутешительному выводу, переворачиваясь на бок. — «Он не собирается мне помогать. Ему вообще всё равно, что со мной будет. Если я хочу выжить, мне придётся самой найти выход.»
Но чем больше я думала, тем больше ощущала, как задыхаюсь. Воздух в камере казался тяжёлым, как будто он сжимал меня изнутри. Я резко села, чувствуя, как пот проступает на коже. Нужно было что-то сделать. Хоть что-то, чтобы почувствовать себя лучше.
В углу камеры стоял небольшой резервуар с водой. Вода была мутной, но это было лучше, чем ничего. Я встала, стараясь двигаться как можно тише. Бросив быстрый взгляд на Тарека, я убедилась, что он лежал на своём импровизированном спальном месте. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Он спал. Или, по крайней мере, так казалось.
Я подошла к резервуару и склонилась над ним. Вода отражала смутное изображение моего лица. Грязь, пыль и следы усталости превратили меня в тень самой себя. Я зачерпнула горсть воды и плеснула её на лицо. Холодная жидкость немного успокоила меня, но этого было недостаточно. Я взглянула на свою одежду, насквозь пропитанную потом и пылью, и решила, что больше так не могу.
Оглянувшись на Тарека, я убедилась, что он не двигается. Его лицо было скрыто в тени, но дыхание оставалось размеренным.
«Отлично,» — подумала я, начав расстёгивать молнии на своём комбинезоне.
Я сняла его и осталась в тонком белье. Холодная вода приятно касалась кожи, когда я начала омываться, стараясь быть максимально тихой. Я чувствовала, как напряжение постепенно спадает, и впервые за долгое время мне стало немного легче.
Я почувствовала это мгновенно — что-то изменилось. В комнате стало неестественно тихо, как будто воздух стал плотным и