— Но ты же любишь эту вертихвостку, — смотря уже не так смело, произносит мать. — Сейчас тебе так не кажется из-за твоего затянувшегося траура. А ведь Венера твоя не заслуживает того, чтобы ты ставил крест на своей жизни. Она сама решила из твоей жизни уйти. Сама!
Бесполезно.
— Я больше не намерен это слушать, — быстро обхожу диван и к лестнице, чтобы разыскать дочь. Успокоить ее… и рассказать ей правду. Не всю, но она должна узнать, что Венеры нет. Я не позволю ей думать, что мама ее бросила.
— Космос, стой! Космос, не надо! — кричит мне вслед мать. — Чего ты этим добьешься? Слез ребенка⁈
Игнорирую. Поднимаюсь наверх и захожу в комнату, которую мать ей выделила, пока она тут. Варя лежит на кровати, лицом к стене. Будто спит, но вряд ли.
— Варь… Ты не спишь?
Она переворачивается на спину, смотрит на меня грустным взглядом. Плакала.
— Я поговорить с тобой хочу, — присаживаюсь на край кровати, смотрю на дочь виновато. — Ты почему убежала?
— Не знаю… — выдыхает Варя. — Бабушка сказала, что Дарина моя мама…
— Тебе и Дарина сама так говорила.
— Говорила… Но я думала… — не знает, как продолжить. Она совсем запуталась. И я должен все распутать. — Мама бросила меня… — чуть ли не всхлипывает дочь.
Она о Венере говорит. Мать моя, конечно, наговорила ей…
— Ты скучаешь по маме? — хрипло, стараясь быть спокойным, спрашиваю дочь.
— Очень…
— А Дарина… как ты к ней относишься?
Мы должны это прояснить и поставить точку.
Дочь хмурится. В ней я сейчас себя узнаю.
— Я не хочу, чтобы она больше приходила. Потому что мама из-за нее ушла. Папа, — резко привстает Варя и за руку меня берет, — давай найдем маму и попросим ее вернуться. Пожалуйста, пап…
Я думал, мне придется убеждать, что Венера ее мать, а не Дарина. А она и так это знает. И ей все равно, что там сказала бабушка. Моя девочка просто польстилась нас сладкие речи дьяволицы.
— Варь… — крепче сжимаю руку дочери. — Мы не можем… — сглатываю, — вернуть маму. Я хотел бы, но мы не можем…
— П-почему? — глаза Вари наполняются слезами.
— Потому что мама никуда не уезжала. Она не бросала тебя. Она… умерла, Варь. Я тебе говорил про наш дом, что там был пожар… Мама сильно пострадала от пожара и умерла.
Я не могу сказать дочери, что ее мама покончила с собой. Не могу и не стану.
Варя резко вырывается свою руку из моей.
— Нет… — мотает головой. — Я не верю…
— Варь… Так случается. Прости, что не сказал тебе сразу… Но это правда. Мама умерла. Но я с тобой. Я тебя не оставлю. Я буду с тобой рядом так долго, сколько смогу.
На что Варя, расплакавшись, слезает с кровати и убегает из комнаты.
Неделю спустя…
Варя в лагере уже как пару дней. Кое-как мне удалось уговорить ее поехать.
Смена обстановки должна хоть немного притупить ее боль. У нее там все хорошо, я узнавал. Трижды в день звоню.
Со мной ей сейчас не лучше.
Я сейчас в той фазе, что со мной лучше не разговаривать, но я вынужден по работе. Но то чужие люди, перед которыми я держусь профессионально.
Дарина исчезла. Как в воду канула, стерва. Я хотел найти ее, но потом передумал. Тяжелые дни у меня были с Варварой. Не до нее мне было. Видимо, вернулась обратно в Питер. Черт с ней. Сучка сделала какую-то пакость в прошлом. Что мне с этого? Что было, то было. Это уже неважно.
Закончив рабочий день пораньше, я решаю отправиться к Варе лагерь. Но сначала мне нужно купить подарок. В торговый центр еду. Она лишилась своего любимого планшета, который сгорел. Надо бы купить ей другой.
Поднимаю по эскалатору на второй этаж, двигаюсь в сторону отдела с цифровой техники, немного не доходя до которого вижу знакомую личность.
Друг Венеры здесь. По телефону говорит.
Подойду, поздороваюсь. Почему нет?
По мере того как я приближаюсь, слышу разговор.
— Я рад, что ты отлично устроилась. Не сомневался, что у тебя все получится. Знаешь, я когда найду время… — замечает меня, после чего поступает чертовски странно — сбрасывает звонок и чересчур удивляется.
Глава 29
— Привет… Неожиданная встреча, — произносит Алексей, убирая телефон в карман.
— Не стоило из-за меня так резко заканчивать разговор.
Что-то он нервничает.
Неприятно меня видеть после того, что я ему сказал на похоронах Неры? Да, понимаю… Я сам себя по утрам в зеркале видеть не хочу. Но приходится.
Я теперь встаю по утрам только ради Варвары. Она все, что у меня есть. Больше — ничего. Все остальное неважно. Все остальное только способ, чтобы моя дочь ни в чем не нуждалась.
Однажды… Однажды я верну ее в тот дом. Я намерен его восстановить. Сделаю это для нее. Нера не просто так выбрала такой способ ухода. Она хотела сжечь место, в котором, по ее мнению, жила только ложь. Она ошибалась. Я очень был счастлив в этом доме. Всегда чувствовал вину, но все же был счастлив.
— Ерунда. Неважно было. Я просто удивился, когда тебя увидел, — спокойно объясняется Алексей. — Как ты с дочерью? У вас все хорошо? Рассказал ей про мать?..
— Нормально, — киваю. — Сказал ей… Она не приняла этого. Поверила, но не приняла.
— Такое тяжело принять даже взрослым. Но это… пройдет. Ей нужно какой-нибудь отвлечение…
— Уже предпринял меры. Отправил ее в лагерь.
— Хороший способ, — одобряюще кивает. — Раз встретились, спрошу… Ты сказал, что Венера покончила с собой. Почему?.. Понимаю, тогда тебе было не до того, чтобы давать мне развернутые ответы. Но может быть сейчас скажешь. Мне хотелось бы знать, что случилось. Венера была мне подругой, хоть мы и последнее время не общались.
Да, я тому виной был…
— Я наделал много ошибок, — киваю, не собираясь кидаться в подробности. — Уже неважно.
И тут откуда ни возьмись прибегают двое детей. Его, получается. Нера говорила, что у него двое детей. Мальчик и девочка.
— Мы все купили! — говорит девочка отцу. — Денис отобрал у меня карточку!
— Молчи! — возмущается пацан не намного старше ее. Погодки.
— Тихо. Потом с вами разберусь, — отвечает Алексей детям. — Давайте вниз. Надо домой ехать, — затем, кивнув мне, удаляется вместе с детьми в сторону эскалатора.
Я какое-то время смотрю им вслед, а потом иду в магазин и покупаю дочери планшет новой модели в розовом цвете. Ей должно понравиться.
Ее