13
Утром мне было так плохо… И хорошо…
И плохо и хорошо одновременно.
Я полностью выздоровела.
И совершенно не выспалась.
Во-первых, по коже шел какой-то странный зуд. Невольно даже подумалось, может у меня на Муху аллергия…
Зуд шел по рукам, плечам, спине и груди. Но никаких видимых признаков не было, сколько бы я себя ни разглядывала.
Да ладно, в пень этот зуд! Ночь моя была наполнена такими сновидениями, что закачаешься. И летала я, и танцевала, и все вокруг люди, люди. Смотрят на меня, перешептываются.
А я социофоб в принципе. Вот прям капитальный. С людьми у меня вообще отношения очень избирательные, настороженные и не особо открытые. Костылецкий даже сказал как-то при очередной ссоре, одной из последних, что я не женщина, а рыба какая-то. Селедка из универсама. Немного неживая и отмороженная. Это он к тому, что не уделяла ему, видите ли внимания, сколько этому козлу хотелось. И потом слишком много работала. А работа у меня тихая, по большей части в лаборатории.
Если я не с пробирками и микроскопом, то значит с книгами и архивными журналами.
Ой, опять я про него. Когда ж забуду уже, а? Вот ушел и ушел! Ты ведь, Нина, когда мусор выносишь, потом ведь про мешок не вспоминаешь, чего в нем лежало и с какого дня? Вот и здесь не надо. Не вспоминай лихо, пока оно тихо.
В общем, сны мне не понравились.
Оттого просыпаюсь злая, хоть и без соплей. На соседней подушке пусто. В голове сразу табун лошадей с непотребными ругательствами и страшными мыслями о том, что и где делает мой несносный питомец.
Благо одета в пижаму, сразу встаю и иду на поиски. Едва выхожу из спальни, на меня летит с потолка нечто. Черное, растопыренное с криком:
— Кия! Кия!
Какие-то виляния хвостом, лапами, кувырок в воздухе. И уже в следующий миг это кия-чудовище встает на крыло, делает крутой вираж и несется к люстре.
— Твою дивизию! — в ужасе осматриваю гостиную.
Шторы висят на соплях вместе с гардиной. Муха на люстре вниз головой с какой-то черной тряпкой на голове. По всему ковру рассыпана земля и в принципе всем горшечным цветам хана. Их, кажется, пытались рассадить на полу в каком-то определенном, только одному Мухе понятном порядке.
Молчу про покрывала, картины, диван и подушки, открытые дверцы шкафов и рухнувшие полки.
Перья (слава богу, из подушки) витают в воздухе. И это я еще не дошла до кухни.
— Звездец тебе, Муха, — оглашаю приговор совершенно спокойно. Ибо знаю, сбежит и спрячется. И хоть теперь этой полуметровой тушке теперь это будет сделать тяжелее, я думаю, попытки все-таки будут.
Вспоминаю, где оставила мухобойку.
Какое правильное название, не находите?
И хоть детей, кажется, бить нельзя, но совершенно ничего не слышала подобного о взбесившихся ящерах.
14
В результате нашего противостояния — моего и ящера-переростка, возомнившего себя никем иным, как самим Джеки Чаном, Человеком-пауком и еще Бессмертным супергероем, была разгромлена большая часть квартиры. Но! Несмотря на частично поломанную мебель (сломанный стул и оторванную дверцу у шкафа), на порванные в клочья шторы (все равно хотела менять, а тут вот такая возможность), на кавардак и летающие перья, непослушный ребенок получил по заслугам. А поймала я его именно в тот момент, когда небезызвестный вам декабрист, который на самом деле не декабрист, а шлюмбергера, подтвердил свое историческое название и выступил против врага!
Когда цветочный горшок был задет хвостом недоделанного кунг-фушника, декабрист, не жалея своих цветов, сорвался со шкафа, напал на противника и с абсолютной точностью приземлился ему на голову.
Муха моментально потерял не только боевой дух, но и весь воинственный вид, ибо с цветочной копной на голове сложно оставаться бравым воином. Именно в этот момент безобразник был пойман, отшлепан по мягкому месту и с великим позором загнан в ванну. Там он с унылым видом стерпел все водные процедуры, периодически посматривая на меня своими виноватыми глазками, но я держалась. Вспоминала про хаос за дверью и тщательно пыталась ни умиляться, и ни в коем разе не прощать этого гаденыша.
Когда наступил момент обтирания полотенцем, обнаружилось, что чистых и сухих в ванной нет. Я пригрозила Мухе стоять и ждать, для убедительности напомнила про мухобойку. А сама пошла за старенькой махровой простыней. Была у меня одна такая, лежала на всякий случай.
В общем, если вы вот так откладываете вещи, как и я, на всякий случай, то будьте уверены, он наступит. И, возможно, не такой безобидный, как ожидалось.
Простынь нашла, вернулась в ванну, Муха послушно стоит на том же месте, где был. Правда, пока я уходила, он умудрился сцапать с полки одежную щетку, выдавил на нее полтюбика зубной пасты, и решил, что теперь он большой и умеет самостоятельно чистить зубы. В пене до самого загривка с высунутым языком и слезящимися глазами, он тщательно полировал свои новенькие прорезавшиеся клыки.
Нет, я конечно, не выдержала. Каюсь, заржала. Муха тоже заулыбался, и вся дисциплина рухнула, как карточный домик. Сколько бы я потом не делала серьезное лицо, от былого послушания не осталось и следа. Муха вертелся, пускал пузыри, выплевывал воду фонтанчиком, пытаясь попасть в раковину за моей спиной. В общем, после водных процедур и насильного пеленания в простыню, ванная оказалась тоже разгромлена.
Еле дотащившись до комнаты, сбросила на кровать рычащего и вырывающегося из рук дракошу и, достав из-за пояса мухобойку, встала в угрожающую позу.
15
Дитенок выпутался в два счета, огрызнулся, пробубнил что-то типа “Нина плохая” и спрятался за подушку. Лупоглазый, взъерошенный, злой, смотрит на меня, рычит.
— Так, дорогой! — начинаю поучительно. — Хозяйка здесь я! Это мой дом! Мое! Понимаешь?
Муха вдруг затих, виновато опустил глаза и кивнул.
— Ты понимаешь, что испортил мой дом?!
Муха снова кивнул. Отложил в сторонку подушку и прикрыл морду хвостом.
Я набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:
— Муха, я понимаю, что ты растешь. И, наверное, тебе трудно себя контролировать. Но еще я понимаю, что ты взрослая личность в теле ребенка. Иначе бы ты со мной не общался.
Муха тяжко вздохнул, плюхнулся на пятую точку и совсем уж расстроенный, еще ниже