Мне срочно нужно было подумать в одиночестве.
Веточки впивались в нежные ступни, но я упорно шла вперёд, разыскивая спелые ягоды. Ароматная земляника, крупная спелая черника. Я присаживалась рядом с кустиками и собирала сначала себе в рот, потом в корзинку. Так почти полная и набралась.
В груди давило от непрошеных эмоций. Магомед увидел Лейлу и сразу влюбился, серьёзно к ней отнёсся, жениться думает. Блин... А мне со старта только фиктивной девушкой стать предложили, соблазнили, лишили девственности в каком-то клубе и вот что у нас сейчас с Иваном непонятно. Я понимаю, у всех по-разному. Кто-то вообще через десять лет знакомства женится или не женится, живёт в гражданском браке.
Просто, если уж совсем честно признаться себе, что мечтала я вот так — чтобы сразу. Типа, как в сказке. Может, это я виновата вообще, быстро сдалась?
— Ай все, Юль, выдохни. У нас тоже все будет хорошо. Иван поймет, что я его та самая, никуда не денется, — успокаиваю себя, оглядываясь по сторонам. Вообще-то тут медведи водятся, а я забралась непонятно куда.
Вокруг одинаковый лес, никаких дорожек. Оглядываюсь, пытаясь увидеть просвет между деревьями. Откуда я пришла?
Делаю пару торопливых шагов вперед, и в ноги сразу впиваются веточки и иголки. Оборачиваюсь назад. Паника резко накрывает, отчего все тело покрывается мурашками.
Только же где-то рядом со стоянкой была. Там палатки наши красные. И чёрный огромный внедорожник. Только в какой стороне?
Беспомощно оглядываюсь, и до меня доходит, что я потерялась.
— Помогите, — говорю тихонько. Куда тут кричать???
По карманам шарю — телефон естественно не взяла. Вот дура!!!
Меня же тут сожрут, даже косточек не останется маме отдать. Если не медведи, то комары к вечеру, как только репеллент перестанет действовать.
Переступаю на исколотых ногах, из глаз начинают капать слезы.
Прав был Артём, что никуда меня с собой не брал. Всегда говорил, что с моим топографическим кретинизмом я в трех соснах спокойно заблужусь.
— Юляяяяя......
Доносится непонятно откуда. Оглядываюсь, людей нет.
— Юляяяяя....
— Я.... здесь, — говорю громче. Это Иван, я его голос узнала.
Соберись Юля, тебя ищут. Тут не рыдать нужно, а собраться и орать.
— Я здесь!!! — кричу, что есть силы. Мой голос эхом разносится во все стороны.
— Юля...... — чуть ближе.
— Я здесь, я здесь, — несмотря на боль, иду на голос. Высокий папоротник хлещет по ногам, ступни режет и колет, но я терплю. Лес из приятного места со свежим воздухом, грибочками и ягодами за мгновение стал казаться враждебным и страшным.
— Иван!!!
— Стой на месте!
Я замерла, сжимая в руках корзинку, между деревьями выглядываю своего Ивана.
Он меня найдёт.
Тут не бросит.
Кулаком вытираю слезы.
Нашла, из-за чего страдать — любят меня мало, не так. Дура!
— Юля! — уже совсем близко и почему-то со спины. Оборачиваюсь и вижу несущегося на меня через просеку Ивана. Глаза бешеные, весь взлохмаченный. С размаху сгребает в объятья так, что аж кости трещат.
— Блядь, Юля!!! Я тебя придушу! Ты как сюда зашла?
— Не знаю, — всхлипываю по второму кругу, к Ивану сильнее жмусь. — Я ягоды собирала, задумалась. А потом вот, — показываю ему полную корзинку, — вокруг незнакомые места и еще медведи. Я испугалась.
— Юля, Юля...
Иван выпустил меня из рук и принялся осматривать. Ощупал руки, стряхнул с волос веточки.
— Еще и босиком.
— Болят, уколола, — делюсь своим горем.
— Ты мои тридцать три несчастья, Юль! Я чуть не поседел, когда понял, что не могу тебя найти.
— Мне казалось, я рядом, прости, — позволяю ему взять меня на ручки. Корзинку трофейную с ягодами к себе жму.
Иван несёт меня через лес, я вглядываюсь и не понимаю, как он в нем ориентируется. Я вроде пыталась запомнить деревья по дороге, пни, но обстановка как-то слилась и вокруг просто лес.
— Чтобы без меня никуда больше не ходила.
— Не буду.
— Задница будет красной, Юль.
— Аха, — утыкаюсь лицом в основание его шеи, втягиваю в себя терпкий мужской запах, родной и привычный.
— Брату твоему расскажу все!
— Не надо, давай ты меня два раза накажешь и все. Артёму не надо.
— Два раза так два раза, — по мере ходьбы дыхание Ивана выравнивается. Он постепенно приходит в себя и бурчит меньше.
Глажу его ладонью по шее, по плечам широким. Какой же он у меня хороший, заботливый.
А я...
Стыдно. Развела тут мысли всякие. Не хватает мне. Уууу... дура.
Мы выходим из леса в совершенно неожиданном месте. Ни нашей стоянки, ни машины, даже берег озера не тот.
— Где мы?
— Рядом, — он вздыхает. Выглядит совсем измотанным, вспотевшим.
— Давай я сама попробую, — прошу меня отпустить. Трава рядом с лесом мягкая идти намного проще. В одной ступне заноза или ранка, но вполне терпимо, могу дойти.
— Я так не пугался с тех пор, как с трека вылетел, — сообщает он, падая на траву. — Раз — и все поплыло перед глазами, треск, паленая резина, темнота, голоса где-то на фоне.
Присаживаюсь рядом, обнимая Ивана за плечи. Мне так важно слушать его, узнавать, сижу рядом и не шевелюсь. В его жизни не только лёгкие отношения были, но и ужасные моменты. Как бы мне хотелось быть родом, поддержать, помочь, как он мне сейчас.
— Рыбу поймал на килограмм почти, в садок запустил, воду поставил на уху, а ты не возвращаешься. Час, блин. По краю походил — тебя нет, позвал — тихо. Телефон твой в машине нашёл. Юль, тут такая территория, что хрен выберешься. А ты... ты... ты же не приспособленная совсем.
— Совсем, дитя асфальта...
— Я тебя дальше базы отдыха не вывезу больше, там все просматривается, заблудиться негде. За ягодами с jps-маячком ходить будешь! А лучше я тебе их просто куплю.
— Я тебя напугала, — чувствую свою вину. Глупо было соваться в лес без телефона, безответственно.
— Все, пошли, — он поднимается на ноги, притягивая мне ладонь. Корзинку мою выстраданную забирает.
Иду рядом, чувствуя, как в груди клубится и пузырится от дурацкой радости. Он видит наше будущее вместе, беспокоится за меня.
Через какое-то время начинаю узнавать местность вокруг. Вижу наш берег с удочками и покрывало, вверху на склоне в просвете красную ткань палаток. Далеко же я отошла и не заметила.
— Мне кажется, у меня в ступне заноза, посмотришь?
— Сразу почему не сказала? — Иван оставляет меня на покрывале, а сам идёт за аптечкой. Осматривает ногу, достает иголку из кожи, впилась она не