— Кхм, — раздалось совсем рядом. Из подъехавшего красного «Рено» на меня смотрела мама. Половина ее лица была прикрыта огромными солнечными очками, — я тут рядом была, решила заехать.
— Ты? Рядом? — я разогнулся и заткнул тряпку за пояс. На маму с укором посмотрел. — Поселок в другой стороне, твой бридж-клуб тоже. Мам, езжай домой. У меня тут работа серьезная.
— Нет, ну мне кто-нибудь поможет?! — мама включила громкость, завидев Магомеда и Артема, мирно прогуливающихся мимо бокса. — У меня под капотом стучит.
— Да ну е-мае… Мам, ничего у тебя там не стучит, — закатываю глаза.
— Это не «Тесла», там точно мотор, я проверила, — мама шепнула мне быстренько, пока парни не подошли. Выбралась из салона, поправила на себе бежевый костюмчик, откашлялась.
— Ты где вообще эту рухлядь взяла?
— Не могла же я твою легенду спалить, неглупая, все понимаю, — поправила она очки, — у горничной одолжила.
— Мда, а бриллианты в ушах контору не палят. Мам, ну…
— Никто не поймет. Это могут быть и цирконы.
— Черт, — лохмачу прическу. Что-то я взмок с приездом мамы.
— Иван, я же должна была посмотреть, где мой любимый сыночек работает, — она опускает очки, за ними в глазах щенячий восторг.
— С каких пор я любимым стал? — цежу сквозь зубы.
— Сыночек? — Артем наконец дошел до нас. — Вы мама нашего Ивана? — мне на плечо упала тяжелая ладонь, похлопала, сжала.
— Да, — мама с гордостью вздернула нос, — рядом была, решила заехать. У меня там стучит что-то, а сын на СТО работает теперь.
— Все правильно, — Артем выпустил меня из захвата. — Родственникам у нас скидка пятьдесят процентов, кстати. И кофе с печеньем.
— Чудно, — мама всплеснула руками.
— Так, Белоснежка, иди посмотри что там стучит, а мы с… — Артем перевел свой долгий внимательный взгляд на маму.
— Валентина, — она лучезарно улыбнулась, протягивая руку для знакомства.
— С Валентиной, — как самый заправский джентльмен, Артем изволил поцеловать мамину ручку, — кофе попьем в беседке, поболтаем. — Эти двое понимающе переглянулись и направились в зону отдыха, оставляя меня с раскрытым ртом.
Твою мать!!! Что тут происходит?
— И как Иван, справляется? — донеслось до меня.
— Очень неплохо, вы присаживайтесь, — Артем вытер пыльной тряпкой лавку и усадил мою маму на нее. — Иван, принеси кофе из кабинета. И печенье достань из ящичка в столе, из верхнего.
— Сейчас, — скрипя зубами, отправляюсь выполнять указания.
— А так можно было? — мама с благоговением взглянула на Артема. — У меня с тех пор, как ему четырнадцать исполнилось, не получалось.
— Вам сахар положить?
— Три ложечки.
— Белоснежка, сахарницу захвати, — гаркнул Артем.
Ну, бля!!! Вот пойду к Роману работать, хрен он мне вот так крикнет еще раз. Хотя… там на меня орать будет уже брат.
— А почему Белоснежка? — оживилась мама.
— Так хорошенький, на него все мимо проезжающие бабы клюют. У нас никогда столько смены резины вне сезона не было.
Сука! Чтоб его!
— Он у меня хорошенький получился, да, — мама вздохнула.
Еще одна приколистка…
— Иван серьезный мальчик. Знаю, производит впечатление оболтуса, но вы не думайте, — слушаю я мамины задушевные беседы. Расстелил на столе газету, расставил чашки с кофе, печенье в вазочку переложенное, сахарницу для мамы.
— Ложечку забыл, — кашлянула она.
Ой, все…
— Давай сгоняй, Иван, не переломишься, — Артем подпер кулаком щеку, слушая маму. — Серьезный, значит.
— Мне еще машину смотреть, — тоскливо перевожу взгляд на «Рено».
— Успеешь.
— Там еще со щетками что-то, сынок. Я нажала, а вода не льется.
— Может потому, что долить надо было, — цежу сквозь зубы.
— Так долей, — Артем покачал головой, — чего стоишь? — Он вздохнул. — Вы не думайте, Валентина, что я вашего сына сильно прессую. У меня к работникам ко всем отношение одинаковое.
— Ох, Артем… Я все понимаю, — мама хрустнула пересохшей овсяной печенькой, — молодежь. Ей всегда дисциплины не хватает. Дома я не справляюсь, муж умер, Ромка весь в делах — это мой старшенький. Так что сильная рука Ивану не повредит.
Мам, ну!!!
— Можете на меня положиться, Валя, — Артем отхлебнул кофе. По моей тушке прошелся каким-то особенно кровожадным взглядом.
Доливаю маме омывающую жидкость в машину, проверяю, где там что у нее стучит. Не нахожу ничего и зову Магомеда. Он долго осматривает «Рено» и находит:
— Фигня, тут один болт у сайлентблока не закручен, — быстро исправляет и подмигивает моей маме.
— Эй, а ну прекратил, — толкаю его в сторону бокса.
— Теперь понятно, в кого ты такой миленький.
— Лейле расскажу, — захлопываю за ним тяжелую металлическую дверь.
Увидев меня задумчивым, Артем расценил это по-своему:
— Иван, хватит прохлаждаться. Давай, займись территорией.
— Ого, даже подметает? — мама с придыханием прижала ладонь к губам. — Боже, не думала, что вообще такое увижу. Иван, ты у меня такой молодец, — в ее руках появляется мобильный телефон.
Отлично… теперь мой позор увидят и Ромка, и Аня. Вот ржача будет… лет на пять вперед.
— Иван, ну не филонь. А то перед Валентиной стыдно. Совок возьми.
— Да пошли вы, — шиплю себе под нос. Достали! Делаю Юльке предложение и сваливаю отсюда нафиг. Буду лучше в офисе с бумажками торчать. Там скучно, никому до меня дела не будет.
Лениво прогуливаюсь по территории, сгребая бычки метелкой в совок с длинной ручкой. Мама судя по всему и фоток наделала, и видосиков запилила, сидит умиляется. Одно радует, в соцсетях ее нет. За пределы семьи компромат не выйдет.
— Может, еще кофе?
— Не отказалась бы, — у мамы на щеках такой румянец появился, которого я лет пять не видел. — А сливки есть?
— Иван, — Артем пальцами щелкнул, — бросай, чисто уже. Иди кофе нам еще сделай, сливки не забудь растворимые и еще… ммм… Там конфеты были шоколадные. Точно, Юлька притащила. На нижней полке в столе. И как я про них забыл? — Он бороду почесал. — Не ем сладкое совсем.
— Судя по всему, вам мясо кушать нужно, Артем, — мама поправила длинную седую прядь волос, за ухо заложила. — Вы хамон любите?
— Я все мясо люблю.
Мой начальник развалился своей тушей на полбеседки, ручищи по спинке лавки разложил. На маму благодушно смотрит, улыбается. Угу, обаял наивную женщину и радуется гад!
Ставлю перед ними конфеты, сливки, кофе. Не сопротивляюсь, когда мама меня рядом садит, по шевелюре треплет. Пусть издевается сколько душе угодно, дорвалась.
— Грустный ты какой — то, — она проворно разворачивает конфету из коробки и запихивает мне в рот, — устал на жаре, наверное.
— Нормально, мам, — жую шоколад с орехами, нагло ее кофе