Через глаза шаурмука я увидел, как Костя на пару с Ольхой закончили осушать зелья лечения, а затем Костя вздрогнул, прочитал сообщение и тут же засуетился, что-то крича своей команде. Амина, вытиравшая с лица слюну и кровь тролля, на мгновение замерла, затем достала дощечку и стала что-то печатать.
Я положил руки за голову, чувствуя удовлетворение от чётко отданных распоряжений.
Сейчас Анора справляется, но на всякий случай к ней, можно сказать, уже летит и скачет подкрепление. Угроза пауков таяла на глазах.
Хм, а откуда вообще взялись эти полчища монстров? — задумался я, и тут меня осенило. — Чёрт, только не говорите мне, что…
* * *
Земля перед глазами Аноры перестала существовать в привычном виде, её место занимал живой, шевелящийся, шипящий ковёр из хитина и мохнатых лап, и в самом сердце этого ада, на крошечном пятачке, удерживаемом силой воли и железом, царили двое стражей.
Анора неустанно крошила врагов, её длинный меч, ставший продолжением её воли, писал в воздухе кровавые иероглифы. Каждый взмах, усиленный пассивным навыком «Враг всех живых», был не просто ударом — это был акт абсолютного отрицания жизни. Хитиновые панцири не трескались — они взрывались, разлетаясь осколками.
Её пассивное умение «Буйство» уже давно перешагнуло за отметку в пятьдесят процентов, и с каждым новым убитым пауком она чувствовала, как её мёртвую плоть наполняет новая, чудовищная сила. Движения Аноры стали размытыми, почти неосязаемыми, а ярость, некогда холодная и расчётливая, теперь пылала в её голубых глазах ослепительным, ледяным пламенем. Каждое новое убийство продлевало это состояние экстаза, заставляя время растягиваться, а сознание — сужаться до единственной цели: уничтожения.
Некролев под ней был олицетворением первобытного, ничем не сдерживаемого хаоса. Его «Аура могильного холода» висела над полем боя невидимым, леденящим облаком или, скорее, лужей. Пауки, попадая в её радиус, будто вязли в невидимых зыбучих песках, их стремительные прыжки превращались в замедленные, неуклюжие подскоки, а жвала смыкались с запозданием, не успевая за молниеносными атаками защитников. А его могучие удары когтями, усиленные вдвое, просто разбрасывали тела тварей на мелкие кусочки. Взмах лапы — и на земле оставалась лишь кровавая полоса, усеянная обломками хитина.
Время от времени его пасть разевалась, и лес оглашался «Ледяным рыком» — волна искажённого пространства, наполненная леденящим холодом, проносилась над полем боя. Пауки в радиусе десяти метров замирали, покрываясь инеем, их тела становились хрупкими, как стекло, а те, что находились ближе, тут же подыхали, скованные льдом.
Зомби, служившие живым щитом, держали периметр с отчаянной стойкостью обречённых. Но пауки были бесчисленны, как песчинки в пустыне. Они накатывали волна за волной, не обращая внимания на потери. Один за другим зомби падали, их тела мгновенно покрывались ковром тварей, которые начинали свой пир, не прекращая атаки.
Именно в этот момент, невзирая на потери зомби, когда казалось, что отряд Аноры обрёл ритм и был способен сдерживать орду вечно, из тёмной расщелины, служившей входом в логово, выползли новые враги. Это были не просто крупные пауки. Это были воины, вдвое больше своих сородичей, с бронированными, как сталь, спинами, покрытыми острыми шипами, и жвалами, способными перекусить стальной прут.
Их появление мгновенно изменило расклад сил. Атаки пауков стали организованнее, и в течение нескольких минут пали все зомби, а затем павший всадник, прикрывавший левый фланг, выпал из седла, когда его коню отрубили ноги. Но в тот же миг сработала его способность «Вновь павший», и перед тем, как его крепкий скелет был похоронен и буквально разорван пополам сходящейся атакой двух воинов-пауков, он успел унести десяток врагов, включая несколько крупных.
И тут, подобно удару грома среди урагана, в сознании Аноры прозвучал безмолвный, но абсолютно чёткий приказ: «Хисаны в коконах — ваш приоритет. Захватите и отступайте к точке сбора. Подкрепление уже в пути».
Приказ был ясен. Взгляд Аноры метнулся к зловещей груде белесых коконов, а затем окинул поле боя, оценивая ситуацию с новой, жестокой прагматичностью.
Он, что, издевается? — в недоумении усмехнулась Анора, не останавливая свои смертельные удары. — Ему до сих пор нужны эти хисаны? Во время следующей тренировки я ему точно что-нибудь отрублю! — решила она и тут же громко прокричала:
— Меняем тактику! — её голос, сорвавшийся на низкий, угрожающий рёв, на мгновение заглушил шипение тварей. — Всадники, назад! Отступите! Используйте таран, как только я расчищу путь! Некролев, прикрой их!
С этими словами она с силой оттолкнулась от спины чёрного льва, совершив сальто в воздухе и приземлившись в самую гущу вражеского роя на пути к коконам. И только оказавшись в эпицентре этого хаоса, она мгновенно активировала активную способность «Живая Броня». Магическая энергия вырвалась из неё, окутав чёрным, словно ночь, невероятно прочным доспехом.
Теперь ей были не страшны десятки мелких укусов и царапин. Разогнанное до максимума «Буйство» наполняло каждый её удар невообразимой силой, и никто из врагов уже не мог ей противостоять. Она била с разворота, описывая широкие дуги, и с каждым движением десятки пауков рассыпались на куски.
Анора чувствовала, как её активная «Живая Броня» тает, словно лёд на солнце, под градом постоянных атак. С каждым новым повреждением время действия навыка неумолимо сокращалось, а вместе с ним — и её защита. Но «Буйство», подпитываемое яростью от убийств и необходимостью выполнить приказ, гнало её вперёд, вливая новые силы в напряжённые мышцы.
В какой-то момент пауки, будто сговорившись, решили не связываться с бешеной бабой в броне и попытались обтекать её, как вода обтекает камень. Однако их гениальная стратегия разбилась о разъярённого Некрольва, вновь огласившего окрестности ледяным рыком. На мгновение образовалась небольшая брешь, усеянная паучьими телами, и едва новые полчища ринулись её заполнить, как трое павших всадников прошлись по ним тараном.
Анора на секунду прервалась, уже успев сократить число тварей едва ли не вдвое, и крикнула:
— Хватайте кого можете и бегите!
Всадники рванули к аккуратно сложенным, обвитым паутиной телам и, перекинув пленников на лошадей, помчались прочь. Всё это время их прикрывала Анора, двигавшаяся с невероятной скоростью и продолжавшая беспощадно крушить тела членистоногих, и Некролев с другой стороны тоже истреблял их, прыгая с места на место и давя их своими огромными лапами.
Анора вновь замерла на мгновение, чтобы перевести дух, и окинула взглядом поле боя. От, казалось бы, несметного полчища к этому времени осталась лишь жалкая горстка. Она усмехнулась, будучи вся в липкой, отвратительной паучьей крови.
О