Завтра, — пообещал я себе, вытирая пот со лба. — И послезавтра. И каждый следующий день я буду возвращаться сюда, чтобы продолжать тренировки. Возможно, мне не хватит упорства и таланта, но такими темпами я хотя бы не буду пососом, а стану настоящим хозяином подземелья.
Покинув тренировочную площадку, я почувствовал не только физическую усталость, но и странное, тёплое чувство расслабленности и уверенности.
Горы. Гоблины.
Тронный зал, высеченный в сердце горы, был погружён в гнетущую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием факелов и одним отвратительным, монотонным звуком.
— Тук. Тук. Тук.
Рунный маг, король гоблинов, сидел на своём грубом каменном троне. Но вместо гордой осанки его поза выражала лишь глубочайшее уныние. Он сжимал в руке свой золотой посох, украшенный рунами и сферами на вершине, и с отчаянной, тупой яростью методично бился о него собственным лбом.
— Тук. Тук. Тук.
Каждый удар был словно молотком, вбивающим в его сознание, гвозди горьких сожалений. Его лицо с закрытыми глазами сейчас искажала гримаса предельного, выжженного досадой отчаяния.
Потери… у меня огромные, катастрофические потери… — стучали мысли в его висках в такт ударам. — И нахрена? Нахрена я вообще это сделал?
Он мысленно прокручивал прошедший день, и каждый эпизод был похож на удар ножом в самое сердце.
Помимо пауков… этой огромной армии тварей, которая неожиданно напала на ебучих хисанов… на двух других моих вассалов напала нежить!
Ну какого хуя, а⁈
Сначала я подумал, что они союзники, раз напали в один день и практически одновременно, но потом… когда мы отбросили их от подземелья сновудов… я понял…
Он вспомнил картину: целое море паучьих трупов, по которым его воины преследовали остатки пауков, а дальше вдалеке нежить, огромный чёрный лев и две бабы в чёрной броне с молочной кожей, и рядом с ними тела крупных пауков, которых он раньше не видел.
…они враги. Совершенно очевидно. И, возможно… возможно, именно потому, что они убили огромное количество пауков, находившихся снаружи, мои войска смогли отбиться и спасти хоть кого-то из хисанов…
Он тут же яростно отбросил эту мысль, словно обжигающий уголь.
Хотя нет! Я туда послал всю свою армию! Лучших воинов! Они бы так и так победили! Хоть пауков и было много, но большинство — слабые, ничтожные твари!
Но это логичное оправдание не приносило Халтусу облегчения. Оно лишь подчёркивало масштаб его стратегической ошибки.
Ну… — в его разуме прозвучал тихий, надломленный стон. — И пиздец же…
Он перешёл к подсчёту потерь, и каждый пункт был новым ударом посоха по его самолюбию и лбу.
Подземелья сновудов и гарпий уничтожили, но большинство гарпий были уже у меня. Я их успел эвакуировать через портал до прихода нежити, хотя и не знал о их надвигающемся визите. Думал, что пауки могут нагрянуть и туда, поэтому решил забрать всё, что там было. Так же и трое сновудов всегда оставались в подземелье… чтобы успокаивать моих гоблинов, понижая их либидо во сне. Но теперь у них нет сменщиков, и это сулит проблемы.
Помимо этого, теперь я не буду получать бонусы от их подземелий. Моя власть ослабла. Я снова стал просто… королём гоблинов и… ебучих хисанов.
Но всё это меркнет с последним. Помимо утраты вассалов… я ещё потерял… войска. Целые отряды, отправленные к ним на помощь.
Тут ярость Халтоса, копившаяся внутри, прорвалась наружу. Он перестал биться головой и, вцепившись в подлокотники трона так, что его костяшки побелели, прошипел в гнетущую тишину зала:
— Зачем⁈ Ну на-хре-на я это сделал⁈ Кто меня, блядь, за язык тянул⁈
Ну вот нахрена я дал бой этим проклятым полчищам пауков⁈ Чтобы что? Чтобы спасти бесполезных хисанов, часть которых пауки уже упаковали в свои проклятые коконы⁈ А потом⁈ Зачем я полез еще и на нежить ебаную? Они же уже убили сновудов! И, блядь, даже сожрали! Защищать было уже некого! За что я сражался-то⁈ За бонусы, которые уже никогда не окупятся⁈ А потом, блядь… бой за пару гарпий после того, как проебал у сновудов? Ха-ха-ха! Решил, блядь, ну тут-то я, блядь, огра и троллей ща выведу, и всё, пизда им будет! Ага, блядь, вывел, нахуй…
Он сглотнул ком горькой желчи, вставшей в горле.
Да, одну гарпию я спас, но толку? Она ещё молодая и… воспроизводить новых не может. Да ещё и самая уродливая…
Да она мне нахуй не нужна! Я, блять, готов сотню таких отдать, лишь бы вернуться и хуй забить на неё и эту месть!
— Ох… Бляяяя… какой же я долбоёб. — выговорил он и откинулся на спинку трона, а его взгляд, полный безысходности, уставился в потолок пещеры. — В целом… — подвёл он чёрточку под всеми расчётами, — это точно не стоило того, чтобы потерять огра… и двух троллей…
Он замолк, и в тишине снова зазвучало лишь потрескивание факелов. А потом тихо, почти шёпотом, но с такой концентрацией ярости и боли, что, казалось, сам камень должен был дрогнуть, он проскрежетал:
— Огра. И двух троллей… Двух троллей. И, блядь, огра…
Халтос снова взялся за посох. Но теперь он не бился о него головой. Он просто сжимал его, словно пытаясь выжать из древка ответ на единственный вопрос:
Что же мне делать дальше?
Глава 17
Тронный зал моего подземелья был пуст и безмолвен. Я сидел на своём массивном каменном кресле, чувствуя, как усталость тренировки борется с адреналином предстоящего разговора.
Именно в этой тишине я услышал лёгкие, почти неслышные шаги. Из темноты арки напротив бесшумно вышли две вампирши. Амина выглядела… не такой, как обычно. Её обычная дерзкая самоуверенность куда-то испарилась, плечи были слегка ссутулены, а взгляд избегал встречи с моим.
— Ну что, — начала она, подойдя ближе. — Готова всё выслушать. Давай уже. Ругайся.
Я смотрел на неё несколько секунд, оценивая. Гнев, который кипел во мне, когда она удирала с поля боя, поутих, сменившись холодным раздражением.
— Объясни мне, Амина, — начал я, и мой голос прозвучал спокойно, но в нём была твёрдость. — Нет, я понимаю. Пауки… они противные, страшные, лапы мохнатые, глаза… много глаз. Я всё понимаю. Но в тот момент твоя помощь — точнее, твой отказ её оказать — мог стоить Аноре жизни. Ты это осознаёшь?
Она сжала губы, не поднимая глаз и крутя пяткой с носком, упёртым