Саймей шагал за ней, неторопливо, чуть отставая, давая ей время для скорби на этом недолгом пути. Они покинули зал, поднялись по тесной каменной лесенке, миновали недолгий туннель, темный, грубо вытесанный в камне. Перед ними открылась галерея, внезапно яркая от солнца после полумрака Храма. За галереей открылся небольшой холл, из которого вели сразу несколько дверей. Настоятельница рассеянно толкнула одну из них и вошла внутрь, даже не обернувшись на Посланника. Он проследовал за ней в маленькую, уютную светлую комнату, которая, судя по всему, служила настоятельнице кабинетом.
— Садись, Посланник, — пригласила матьЕвдокия, указывая на богато украшенный стул с высокой прямой спинкой.
— Спасибо, — с достоинством поблагодарил Саймей и постарался устроиться на неудобном стуле. — Конечно, я не рад, что именно мне пришлось рассказать тебе об истинных причинах смерти отца Иокима. Я понимаю, что вы были близкими друзьями с ним, и мне грустно доставлять тебе боль, матушка.
— Нечего, — уже более ласково ответила настоятельница. — Ты принес и другую весть, что именно тебя, высокого чиновника из самого Визаса прислали расследовать его дело. Как зовут тебя?
— Саймей, — назвавшись, он тут же осекся, видя, что наставница вдруг отпрянула от него в испуге. — Чем же тебя так пугает мое имя?
— На то есть много причин, — быстро заговорила мать Евдокия. — Прежде всего, я только сейчас поняла, что была невежлива с самим Саймеем-Тенью, кузеном Главы Матери-Церкви нашей….
— Это не страшное преступление, — усмехнулся Посланник.
— Да, — теперь настоятельница смотрела ему в глаза с очень серьезным и каким-то отчаянным видом. — Но дело еще и в том, что здесь в Шалеме твое имя для многих значит нечто большее.
— Как и корни моего рода, что идут из этих мест, — в тон ей ответил Саймей. Почему-то он решил быть совершенно откровенен с этой женщиной. Возможно, сказались условия их встречи, а может, просто в ее лице и осанке было нечто такое, что заставляло доверять ей, как в мгновения евхаристии. Или же Саймей почувствовал, что настоятельнице и так известно все то, что он мог бы от нее скрыть.
— Итак, это правда, — подтвердила мать Евдокия. — Ты последний из рода и ты здесь. Что ж… Тогда, наверное, такова судьба. Но зачем тогда ты говорил со мной об отце Иокиме?
— Потому что именно из-за него, прежде всего, я здесь, — объяснил Посланник. — Он часто бывал в твоем Доме. Так же, как мне известно, вы часто беседовали с ним откровенно. Отец Иоким посвятил тебя, матушка, в свои поиски. И ты, как я предполагаю, и в чем я все больше убеждаюсь, раскрыла ему некие тайны. Например, о том, в чем была причина ненависти фарсов к тому месту, где была заложена община. Почему они так мешали ее постройке.
— Да, теперь это очевидно, — согласилась настоятельница. — Мне было известно о храме маитан. Дело в том, что при постройке нашего Дома Истины, строители нашли в руинах бывшего здесь ранее неизвестного храма свитки…
— Прости, мать, — перебил ее Саймей. — Как давно был построен ваш Храм?
— Чуть менее ста лет назад, — тон ее стал более легким, как у хорошего учителя, читавшего лекции послушникам. — Прежде была выстроена женская обитель в Лехеме. Это происходило еще при жизни императрицы Елены, твоей прабабки. Она сама выбирала для обители место, в те дни, что жила она здесь, пока шли поиски столба, на котором принял смерть Пастух, Истинный бог наш. Искала императрица так же и гроб его. О чем тебе известно.
Посланник кивнул, слушая ее очень внимательно.
— И вот, — продолжала мать Евдокия. — После отъезда императрицы Елены, когда обитель уже была возведена, Высочайший решил выстроить Храм Девы и в Городе Истинном. И как рассказывал он после, место ему это было указано самой императрицей.
— Как осмелюсь я предположить, — рассудил Саймей. — Храм ваш стоит на развалинах другого. И посвящено это место ранее было богине Анахите?
— Ты прав, — чуть улыбнулась настоятельница. — Хотя в годы правления Рэмов после поражения фарсов, здесь был и храм Весты.
— Но откуда тебе известно все это? — спросил Посланник. — Ты слишком молода годами, чтобы помнить эти события по личному опыту.
Мать Евдокия рассмеялась, веселым и молодым смехом.
— О да! — согласилась она. — Мне недавно минуло пятьдесят. Но я уже говорила тебе о найденных при строительстве свитках. Тогда их утаила ото всех первая из настоятельниц, а прочитав, ужаснулась. Она прятала их, как и свои записи о первых днях Храма. Перед смертью, исповедуясь перед своей наперсницей, она раскрыла тайну и передала их. После, при таких же обстоятельствах. документы попали ко мне.
— И что в них? — нетерпеливо выспрашивал Посланник.
— Ты даже не станешь просить их читать? — удивилась настоятельница.
— Пока нет, — тон Саймея был немного неприятен, его раздражало промедление. — Я должен знать, что в них.
— Документы повествовали о том, что императрица Елена выбирала места для постройки Храмов очень тщательно. И обитель, и наш Дом построены на месте бывших святилищ, посвященных богиням. В свитках, вытащенных из руин, хранились летописи храма Анахиты, который существовал здесь во времена земной жизни Пастуха. Истинного бога нашего. Их вела главная жрица Храма, носящая тоже имя, что и императрица…
Настоятельница посмотрела на Посланника со значением.
— Я об этом догадывался, — кивнул тот. — И как я понимаю, в этих документах было упоминание и о том храме маитан, где Главою диаспоры всего Шалема был ее муж…
— Саймей-Маг, — продолжала за него мать Евдокия. — Елена мало писала о муже, ибо ей запрещено было ведать секреты маитан. Она лишь упоминала, что она дала Магу слово хранить тайну его замысла. Тайну его огненной стрелы….
Последние слова настоятельница произносила шепотом.
— Что ж, — спокойно ответил Посланник после недолгой паузы, стараясь не выдать своих чувств. — Я ожидал этого. А обитель в Лехеме?
— Как я знаю, — ровным будничным тоном ответила мать Евдокия. — Она стоит на месте одного из домов диаспоры маитан.
Саймей понимающе кивнул. Он знал, что поклонники бога Непобежденного имели такие же обычаи, как и первые последователи бога Истинного. Все имущество верующих принадлежало всей диаспоре.
— Есть ли в этих документах что-либо об интересах императрицы к древним культам? — спросил настороженно Саймей.
— Я не очень понимаю это, — чуть смутилась настоятельница. — Было понятно, что она приезжала сюда только с целью поисков гроба Пастуха, Истинного бога нашего и его столба смертного. Но при этом, как вспоминает служительница этого Дома, императрица часто повторяла, что это