Я лежал совсем рядом на траве и прекрасно слышал этот разговор ветеранов, причём был полностью согласен с десятником Пинькой Шестипалым. Пусть даже усиленные гарнизоном граничной крепости, приданной сотней тяжёлой пехоты и тремя десятками лучников, наше воинство едва ли было способно с ходу взять чужую крепость, а тем более вести полноценную её осаду. Похоже, наш командир был того же мнения, однако помнил печальную участь тех, кто вызвал недовольство суровой «святой», и потому ничего не ответил. Лишь велел троим своим подручным «гонять сегодня селян до седьмого пота, чтобы потом нам всем вместо пота не умыться кровью».
И в этот бесконечный жаркий день десятники похоже задались целью доконать нас, новобранцев, бесконечной муштрой, перестроениями в одну и две шеренги с поднятыми щитами, а также быстрыми перебежками из конца в конец тренировочной площадки с тяжеленными валунами в руках. Боевые копья нам не выдали, их заменяли простые деревянные шесты, да и метание дротиков мы сегодня не тренировали, но и без того солдаты вокруг меня один за другим падали от изнеможения или тепловых ударов. А в какой-то момент эта участь не миновала и меня. Мир вокруг поплыл, в глазах потемнело…
Очнулся я от того, что бородатый армейский лекарь льёт холодную воду мне на лицо. Я открыл рот, закашлялся от попавшей в горло воды и постарался рукой отстранить медика, но тот велел мне лежать смирно.
— Полежи тут в тенёчке, сынок, остынь. Сейчас ещё эликсир выносливости тебе дам, чтобы силы скорее восстановились, и совсем хорошо станет. А то гоняют вас сегодня наставники по такой жарище, совершенно не жалея. У вас-то, копейщиков, ещё более-менее терпимо, а вот бойцы тяжёлой пехоты просто варятся заживо в своей чешуе из металла, не успеваем откачивать. У двоих и вовсе сердце не выдержало, а ведь день ещё только до середины дошёл…
Лекарь велел мне приоткрыть рот и влил туда содержимое одного из множества пузырьков своей объёмной сумки. Терпкий слегка горьковатый вкус, это оказался какой-то отвар на травах. Но зато «вштырило» меня от него конкретно! Силы не просто вернулись, они переполняли меня! На несколько мгновений даже показалось, что я могу свернуть горы! И пусть такая эйфория длилась совсем недолго, и вскоре прошла, но зато я понял, что снова готов встать в строй и продолжить тренировки. Но когда попросил лекаря дать мне ещё один фиал про запас, чтобы его снова не вызывали, когда я свалюсь от усталости, то получил решительный отказ.
— Не положено! Вот станет плохо, тогда и получишь следующий пузырёк. А если с травмой какой серьёзной обратишься, выдам целебное зелье. Но «про запас» солдатам эликсиры выдавать запрещено. А то много вас таких падких на дармовщину!
На дармовщину? Так может дело в этом? Целебные эликсиры мне бы точно не помешали в будущем, так что я попробовал подойти к лекарю с другой стороны.
— А скажи мне, отец, могу я купить у тебя нужные зелья?
Для доказательства серьёзности своих намерений я даже вытащил из тайника, который организовал в подкладке своего стёганого нагрудника, и продемонстрировал пять речных жемчужин.
— По одной жемчужине за фиал. Мне нужно три лечебных и два восстанавливающих силы. И не бойся, отец, не скажу никому, даже если меня будут пытать. И спрячу всё в сумке, где их никто не найдёт. Зато может живым вернусь домой после войны!
Последние мои слова определили выбор старика. Он вытащил и положил в высокую траву пять небольших фиалов — три с бледно-красным содержимым, два с коричнево-оранжевым.
— Случись что, боец, ты их нашёл в траве, и я тут совершенно ни при чём! — предупредил меня лекарь, а потом, немного подумав, добавил. — Но если интересно, у меня также имеются противоядия. Вас-то, насколько слышал, на границу с Королевством Трёх Братьев посылают. А их маги уж очень любят ядовитый туман и прочие мерзости насылать. Но противоядия выйдут дороже!
Я сторговался на три серебряные монеты и всю свою медь за фиал универсального противоядия. Мгновенно от серьёзного отравления такое средство не вылечит, и слабость может сохраняться ещё несколько дней, но если попаду под эффект ядовитого заклинания, то ласты всё же не склею. Я спрятал фиалы в эльфийскую сумку, переложив их вещами, чтобы флаконы не побились и не звенели. И пусть я потратил все свои монеты и жемчуг, но был очень доволен покупками, которые пусть немного, но всё же увеличили мой шанс выжить на этой чужой и непонятной войне!
* * *
Вечером после ужина, как мне и было велено командиром, я пошёл отрабатывать наложенное наказание и направился искать те самые выгребные ямы, которые мне было приказано чистить. Ближайшую к палаткам шестого отряда совсем недавно кто-то опорожнил до меня, и работы тут не было, так что я двинулся к центру лагеря. Большую часть палаток уже свернули, в остальных же готовились ко сну отправляющиеся завтра утром вместе с нами лучники и бойцы тяжёлой пехоты. Без происшествий я прошёл дальше, прошёл эшафот с пустующей виселицей и, сам того не желая, стал свидетелем вечерней тренировки с мечом девушки-паладина.
На большой квадратной площадке, огороженной горящими факелами, молнией металась молоденькая девушка с распущенными светло-рыжими волосами. Сейчас я бы не дал ей больше шестнадцати, хотя днём суровая и беспощадная Стелла выглядела года на три-четыре старше. Тяжёлую рыцарскую броню на ней сменил свободный охотничий костюм, меч же в руках героини другого мира порхал словно живой и при этом сверкал, оставляя в воздухе шлейф золотистого свечения. И насколько же быстро эта паладин двигалась! Расстояние метров в пятнадцать преодолевала рывком менее чем за секунду, мои глаза не всегда поспевали отслеживать её стремительные перемещения!
Четвёрка верных телохранителей призванной героини также была тут. Угрюмые мордовороты в неизменных чёрных доспехах находились за пределами площадки и внимательно следили за тренировкой. Причём один из них изредка давал героине советы и даже поправлял её, и тогда святая Стелла останавливалась и кивала, прислушиваясь к словам своего помощника!
Умом я понимал, что находиться тут нельзя, и нужно скорее отходить, пока меня не заметили. Но… не мог уйти, залюбовавшись невиданным доселе зрелищем. И сама мечница, и её отточенные движения, были прекрасны. Я так и стоял столбом, потеряв счёт времени и позабыв о поручении командира, и… в какой-то