В сентябре 1913 года П. В. Шереметев обратился за благословением к епископу Нижегородскому Иакиму на «восстановительный ремонт» деревянной церкви. (Деревянная церковь Михаила-Архангела сгорела в 20-х годах, в огне погибли многие церковные ценности: иконы старого письма, рукописные книги и др.).
«...Интересного в архитектурном отношении по своим линиям старого деревянного храма в с. Юрине и долженствующего теперь поэтому еще долгие годы служить украшением, достойным памятником старины и покровителем означенного села на месте, где уже стоял более 150 лет...» А это, должно быть, где-то в середине XVIII века! Храмы, как известно, возводились в многолюдных и достаточно богатых населенных пунктах, которые только после этого становились селами. До этого они назывались селищами, починками, сельтами, деревнями и т. д.
Так неразгаданно сложно переплелась история русского села, названного именем человека, нареченного при крещении Юрием...
ГОСПОДА-ХОЗЯЕВА
Теперь уже с большей уверенностью можно утверждать, что в XVII веке село Юрино принадлежало Желтоводскому (Макарьевскому) монастырю.
На исходе XVII века Юрину суждено было стать собственностью Федора Алексеевича Головина, сподвижника Петра Великого, получившего «за службу Барминскую волость на Волге», куда входило и село Юрино. Кажется, здесь и лежит разгадка легенды о многопудовом якоре, который и до наших дней еще сохранился и стоит в сквере, напротив центрального входа в замок. Должно быть, это своеобразный символ боевого адмирала, командовавшего Первой русской эскадрой в Азовском море: «Здесь, в селе Юрине, мой причал, моя якорная стоянка!» Этот четырехроговый становой якорь не чья-то прихоть, не музейное украшение – на нем оставили свои отметины жестокие штормы и победоносные морские баталии. Кованую сталь его источило время и соль морей, а возможно, и – океанов.
Адмирал Ф. А. Головин (позднее генерал-фельдмаршал) был одним из видных русских флотоводцев, пользовался доверием и расположением Петра I, он был еще и крупным ученым и дипломатом. И уж совсем недостаточно оснований утверждать, что якорь принадлежит более поздним владельцам Юрина – помещикам Шереметевым – среди них мореплавателей не было.
Дети и внуки не всегда следуют в жизни примеру отцов и дедов, таким оказался и внук адмирала Николай Головин. Непутевая жизнь сибарита и прожигателя довела до того, что его наследники (жена и две дочери) отказались принять наследство, чтобы не платить долгов: после его смерти осталось семь миллионов рублей долгу разным лицам и сообществам, а все движимое и недвижимое оценивалось не более чем в три миллиона рублей (главная вотчина Головиных находилась поначалу в селе Фокино, позже – в селе Воротынское).
Легенда о том, что Юрино было кем-то и когда-то проиграно в карты – это уже не только легенда и не досужий рассказ стариков-старожилов, а вполне возможно – сама правда.
Одно только не совпадает – игорные карты. Вотчины графа Головина были разыграны по лотерее. И выиграла их группа неких одесских дельцов. Может, поэтому и село Головино бывшей Покровской волости Макаревского уезда перестало быть Головиным, а стало называться селом Васильевским (это название сохранилось и до наших дней). А в память о счастливых одесситах в юринских, ранее бездорожных, почти непроходимых лесах появилась «еврейская тропа», хотя среди крепостных крестьян евреев в этих краях никогда не было.
Из межевой описи, составленной В. И. Нижевским в 1794 году о Юрине, известно следующее: «В 1762 году в Нижегородском уезде было пожаловано инженеру-капитану Василию Ивановичу Бибикову село Архангельское, Юрино тоже…» (иногда Юрино упоминается в исторических документах как село Архангельское по названию храма Михаила-Архангела. Это еще раз подтверждает, что храм (деревянная церквушка) уже стоял на своем месте под «Маковкой» (так в то далекое время люди нарекли это место). «Он, Бибиков, в 1774 году продал его князю Сергею Сергеевичу Гагарину».
Князь С. С. Гагарин недолго владел Юриным, видимо, не очень устраивал его этот бездорожный кусок земли. 13 ноября 1784 года – прошло всего 10 лет – появляется новый документ, неоспоримо доказывающий, что судьбой волжского села управляли на Урале. Вот этот документ:
«Августейшая Императрица. Всемилостивейшая государыня! Чувствуя оскудение сил и частые болезненные припадки, прежде, нежели постигнет меня смерть, спешу прибетнуть со всеподданнейшим прошением к Вашему Императорскому Высочеству... Удостойте мое завещание, всемилостивейшая государыня, Высочайшей конфирмациею Вашего императорского Величества...
Вашего императорского Величества всенижайший и всеподааннейший раб Никита Демидов».
Ниже – сама конфирмация: «Быть посему. Екатерина. 13 ноября 1784 г.»
Перечисляются многочисленные уральские заводы, рудники, села, деревни, люди. Кому – что. Сыну Николаю в числе более десятка крупных заводов и рудников на Урале также завещались:
«Вотчины Нижегородского наместничества в Васильской и Макарьевской округах, в селах:
Фокине – 723 души
Сомовке – 310 душ
Огневом Майдане – 390 душ
Высокове с деревнями – 310 душ
Юрине с деревнями – 836 душ».
Николай Никитич Демидов, надо полагать, был не очень обрадован «благоприобретенным» Юрином, хотя оно – наиболее крупная его нижегородская вотчина, и все равно это для такого столь богатого человека, каким был Демидов, только разменная мелочь. Но дареному коню в зубы не смотрят. А Юрино–не конь, наследство родительское. Следует сказать и другое: Н. Н. Демидов – особа государственная: посол России при Тасманском дворе! Большую часть жизни он прожил во Флоренции, увлекался приобретением произведений искусства, книжных и всяких иных редкостей.
Однако, пожалуй, больше преуспел в этом увлечении его сын Анатолий Николаевич, значительно обогативший коллекцию ценнейших картин и статуй, составленную отцом и дедом. Уже к концу 20-х годов XIX века демидовские художественные галереи в Петербурге, Флоренции и в Н. Тагиле считались самыми богатыми частными собраниями в мире. Весьма нелестно отзывался об А. Демидове Виктор Гюго. «Бешеный русский князь Анатоль Демидов...» – так он называл его. Вполне возможна в этом и личная неприязнь друг к другу. Дело в том, что они оба – русский Анатолий Демидов и француз Виктор Гюго – были влюблены в одну женщину – в актрису. Жюльетту Друэ, для которой Демидов обставил великолепные апартаменты в Париже на улице Эшикье. Но безумная щедрость избалованного русского барина на помогла – Виктор Гюго одержал победу в этом страстном соперничестве: мадам Друэ осталась верной ему на всю его долгую жизнь. Однако «бешеный русский князь», как видно, не бросил перчатку к ногам соперника и не требовал удовлетворения. Он купил одно из итальянских княжеств – Сан-Донато вместе с княжеским титулом и женился на племяннице Наполеона. А о приволжском селе Юрине он, пожалуй, уже не вспоминал. Именем Сан-Донато была названа маленькая, неказистая станция недалеко от Нижнего Тагила по