— Я рад, что мы смогли вернуть ваши вещи, — говорит полицейский. — Надеюсь, оставшиеся в Сорренто дни сгладят все неприятности.
Я киваю, прижимая к груди свою сумку.
До сих пор не могу поверить, что мытарства закончены. Теперь не придется ехать в консульство, не придется трепать себе нервы, доказывая чиновникам, что я это я. Можно провести последние дни отпуска, наслаждаясь морем и солнцем!
Покидаю полицию с легким чувством. По лицу блуждает улыбка. Все закончилось хорошо: моя подруга жива и здорова, мои вещи вернулись ко мне.
Иду, любуясь игрой света в гранях кольца.
Влад внезапно спрашивает:
— Что будешь делать дальше?
— Поеду в больницу к Наташе. А что?
Он хмурится, будто размышляет о чем-то. Его взгляд медленно и тягуче скользит по моей фигуре. Задерживается на руках… на кольце.
— Ничего. Могу отвезти, если хочешь.
— А как же Рим?
— Ну, тебе, как я понял, туда уже не надо, — он криво усмехается.
— Да, — по моим губам расплывается счастливая улыбка, — это просто чудо какое-то!
Он продолжает смотреть на меня. По телу так и скользят мурашки от его взгляда.
— Так что, едем в больницу? — уточняет Влад, когда мы подходим к его машине.
Я немного теряюсь, но быстро киваю.
— Да, если тебе несложно.
— Нет, мне несложно.
В салоне работает климат-контроль. Я слегка расслабляюсь. Влад говорит водителю, куда ехать, потом переводит внимание на меня.
— Рад, что тебе удалось вернуть свои вещи. А это… кольцо, — он кидает короткий взгляд на мою руку, лежащую на колене. — Похоже, оно для тебя много значит.
— Да, больше, чем ты можешь представить, — сжимаю руку с кольцом в кулак. — Второго такого нет на всем белом свете.
Он отводит взгляд, а потом резко меняет тему:
— У тебя есть планы на вечер?
Такая постановка вопроса заставляет меня растеряться. Удивленно смотрю на него:
— Ну… как бы… еще не решила…
— Тогда приглашаю тебя на ужин.
25
Хочу ответить “да”, но слова застревают в горле. Здравый смысл шепчет, что пора прекращать этот фарс. Я должна либо сказать Владу правду, либо порвать с ним отношения, пока не стало слишком поздно.
Но смелости на признание нет. Поэтому молча отворачиваюсь к окну и чувствую, как мои щеки начинают пылать.
— Кать? — в голосе Влада появляются беспокойные нотки. — Я тебя чем-то обидел.
— Нет. Все нормально.
— Тогда почему ты молчишь?
Вздыхаю, пытаясь собраться с мыслями. Как же все сложно…
— Можно я подумаю? У меня просто сегодня такой день сумасшедший… Я еще не знаю, как там Наташа. Вдруг ей понадобится моя помощь?
Он какое-то время молчит, обдумывая услышанное. Потом произносит: — Хорошо, позже поговорим.
В этом “позже” столько темных, волнующих, будоражащих память намеков, что меня обдает волна жара.
Знал бы он, как мне хочется повторить нашу ночь! И как я боюсь того, что произойдет, когда мы случайно столкнемся в офисе или он увидит меня по “зуму” во время планерки и поймет, что работница его бухгалтерии — его курортная любовница!
Что тогда будет? Меня уволят? Это меньшее, что со мной может случиться. Но уже поздно что-то менять, я уже испортила себе карму, переспав со своим боссом.
Мы забираем Наташу из больницы. Врач советует ей остаться еще хотя бы на сутки под наблюдением, но она отказывается.
Втроем приезжаем в отель, поднимаемся на лифте на наш этаж.
Я стараюсь вести себя естественно, но подруга все равно косится. Приходится все волнение списать на радость от возвращенных вещей и ее спасение.
Наконец, завожу Натку в номер и укладываю на кровать.
— Как ты? — спрашиваю, отмечая ее бледный вид.
— Дерьмово, — вздыхает она. — Ничего, сама виновата. Повелась не на того мужика.
Я поднимаю голову и вижу стоящего в дверях Влада. Странно, что он не ушел.
Заметив мой взгляд, он кивает:
— Надо поговорить о случившемся.
Его тон заставляет меня напрячься. Но в то же время это отличный шанс наконец-то все рассказать. По дороге в отель я только об этом и думала. Что надо во всем признаться, а потом будь что будет. Все равно не смогу с ним работать как прежде.
— Конечно, — отвечаю, пряча взгляд. — Можем завтра встретиться и все обсудить…
— Нет, сейчас, — перебивает он.
Наташа смотрит на меня и подмигивает. Мол, дерзай подруга. А у меня дрожь по всему телу. При мысли, что придется открыться, сразу кружится голова.
Но я соглашаюсь. Выбора нет. Выхожу в коридор и закрываю двери. Влад стоит в шаге от меня, серьезный и собранный.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? — спрашивает он внезапно. — Что с тобой происходит?
Я глубоко вздыхаю и смотрю на него.
— Все в порядке.
Пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются.
— Плохо верится, — его испытывающий взгляд скользит по моему лицу. — Что ты скрываешь, Катя? Мужа, троих детей…
У меня от изумления глаза становятся втрое больше. Такого я точно не ожидала.
— Идем! — говорит Влад и берет меня за руку таким властным, собственническим жестом, что я не нахожу сил ему отказать.
Он ведет меня к лифту.
— Куда? — я взволнованно оборачиваюсь на дверь своего номера. — Наташа там одна. Вдруг ей понадобится помощь?
— За подругу не беспокойся, мои люди за ней присмотрят. К тому же тут ей бояться нечего.
— Я не только о ней беспокоюсь, — кусаю губы.
— А о чем еще? Или о ком?
— Если ты про мужа и детей, то у меня нет ни того, ни другого.
Он недоверчиво хмыкает:
— Тогда что тебя постоянно тревожит? Почему ты все время как натянутая струна? Я хочу найти к тебе подход, но чем больше пытаюсь, тем больше ты замыкаешься. Что происходит? Я тебе противен?
Мы останавливаемся у лифта и смотрим друг на друга. Дверцы кабины расходятся, но нам все равно.
— Нет! — признаюсь, не в силах сдержать эмоций. — Дело не в этом.
— А в чем? Скажи уже прямо. Еще ни она девушка не сбегала от меня так, как ты. Что я сделал неправильно?