— Эй! — возмутился босяк. — Ты чего творишь⁈
Слушающий бездну проигнорировал его, повернулся к Шалому и зачастил:
— Школа отбилась. Фрегат взяли на абордаж, обе купеческие шхуны выбросили белый флаг. Корветы и две яхты сбиты, ещё двум и клиперу удалось уйти, но клипер повреждён, ему сели на хвост.
— Какие именно яхты удрали? — немедленно уточнил священник.
— Домов Огнедуба и Золотых искр, — подсказал тайнознатец и вдруг во всю глотку гаркнул: — Дайте ж людям рому!
Как ни странно, Шалый это требование поддержал. Впрочем, сам он пить не стал — одну оплетённую соломой бутыль велел вручить слушающему бездну, вторую отдал нам. Парни без промедления пустили её по кругу и попутно принялись живописать свои сегодняшние приключения, я же присоединился к священнику.
— Сильно плохо, что кому-то удалось удрать? — спросил, усевшись рядом.
Шалый пожал плечами.
— Клубу Огнедрева теперь точно конец, да и старшие партнёры в Черноводской торговой компании все до единого сменятся, а младших изрядно проредят, но вот дом Огнедуба прижать уже не получится. Даже до суда не дойдёт — если только железные доказательства их прямого участия в сговоре с владетелем Теночигара не отыщутся, а в этом я крепко сомневаюсь. Самое большее отделаются потерей кое-каких вложений. Но не забивай себе голову. То не нашего ума дело.
Корабль легонько тряхнуло, он развернулся и, понемногу начав набирать ход, полетел куда-то на север. Подошли Вьюн и Кочан, босяк поинтересовался:
— И куда мы теперь?
— За городом высадят, а дальше — как хотите. Советую в какой-нибудь пансион заселиться. Завтра найду вас и рассчитаюсь.
— Пансион, да? — хмыкнул Кочан. — Это здорово, конечно, только нам в таком виде заселение в совсем другое заведение светит!
Он скрестил пальцы решёткой, священник оглядел всех и вздохнул:
— Что-нибудь придумаю.
В итоге борт покинули семь бравых матросиков — помятых и побитых, но уже не щеголяющих рваной и местами прожжённой одеждой. Точнее, матросиков на грешную землю спустилось восемь: Шалый попросил приглядеть за слушающим бездну, которому после бренди хватило буквально трёх глотков рома, чтобы упиться до положения риз.
— Сидеть тихо и внимания к себе не привлекать? — проворчал Вьюн, когда летучий корабль начал подниматься в небо. — Он вообще Кабана видел?
Деревенский увалень, которому в бою не только сожгло волосы, но и опалило брови, зло засопел и буркнул:
— На себя погляди, лысый! — Но в бутылку всё же не полез, и вместо этого поправил лямку вещмешка и спросил: — Деньги у нас есть вообще?
Вьюн потряс кулаком — в том зазвенели монеты.
— Не пропадём!
Мы выбрались с пустыря и зашагали по северной окраине, но долго поиски пансиона не продлились — парни завернули в первое же попавшееся заведение.
— Свободных комнат — завались! — объявил Вьюн, переговорив с хозяином, и выставил на стол два кувшина пива. — Накатим!
— После сегодняшнего чего покрепче накатить надо! — возмутился Кабан.
Босяк указал на аспиранта, навязанного нам Шалым, который тихонько посапывал на лавке и резонно заметил:
— Сначала червяка заморим, а то развезёт.
Шустрые смешливые девицы начали накрывать на стол — на нас они поглядывали с нескрываемым любопытством, парни отвечали им тем же. Ну а меня куда больше интересовали закуски и пиво. Выдул кружку, смолотил штук пять пирожков и отвалился от стола. Начали слипаться глаза, и хоть после чрезвычайно насыщенного событиями дня — и даже не одного! — стоило бы хорошенько выспаться, заселяться в пансион я не стал.
— В город пойду. Дела, — предупредил парней, и книжник увязался следом.
— У меня тоже! — засобирался он.
Огнич замялся было, но сразу махнул рукой.
— Не пропадайте! — и взялся наполнять кружку пивом.
— Вот-вот, Боярин! — кивнул Кочан. — Не пропадай!
— Ага, а то надо ещё патент с Шалого стребовать! — припомнил Вьюн. — Без тебя он может и на попятную пойти!
Кабан покрутил мощной шеей.
— А нужен нам патент? — усомнился деревенский увалень. — Без связей он как собаке пятая нога!
— Лишним не будет, — пожал плечами босяк.
— С патентом можно Барона хлопнуть, — предложил вдруг я неожиданно даже для себя самого.
— Не, Боярин! — мотнул головой Кочан. — Ты нас в свои дворянские дела не впутывай!
— Да какие ещё дворянские? Я о Бароне толкую, который на Заречной стороне заправляет, — пояснил я и посмотрел на Вьюна. — Слышал о таком?
Босяк присвистнул.
— Думаешь, потянем?
А вот Кочана заинтересовало совсем другое.
— И сколько нам за его голову заплатят? И главное — кто?
Ёрш отодвинул от себя кружку.
— Сколько ни заплатят — всё мало. Нам бы на его место сесть!
Деревенские скептически поморщились, а вот Вьюн товарища поддержал.
— Это дело! Я слышал, через Барона со всей Заречной стороны в управу деньги идут. Представляете, о каких суммах речь? — Босяк с интересом уставился на меня. — Боярин, а ты чего его вспомнил-то?
— Да пересеклись интересы, — ушёл я от прямого ответа. — Надо ещё проверить, но вроде четверо тайнознатцев в его ватаге. Двое аспирантов-огневиков, аколит и адепт.
— Рискованно, — отметил Кочан.
— И местные жулики нас точно в штыки примут, — согласился с ним Огнич. — Такая грызня начнётся, куда там собачьей свадьбе!
— С Шалым бы это обсудить, — задумчиво протянул Вьюн. — Если епископ городскую управу под себя подомнёт, туда точно новые люди придут. Договоримся с ними, тогда все шансы будут какое-нибудь тёплое местечко занять. И для этого не обязательно даже Барона двигать.
— Шалый пришлый, — напомнил Ёрш. — Если и толковать с кем-то, то из местных.
— Ладно, — вздохнул я. — Видно будет. Нам бы сначала патент получить.
— Идём уже! — поторопил