— Я буду каждый день убеждаться, что ты все еще хочешь меня. Чего бы это ни стоило. А мое желание не иссякнет никогда.
СЕМНАДЦАТЬ
Джейд
Я медленно выплываю из сна или того пограничного состояния, когда уже не спишь, но еще не бодрствуешь — будто качаюсь у самой поверхности сознания, но так и не просыпаюсь. Позади меня сильное давление его твердого члена будоражит все нервы в моем теле. Мускулистые руки Стирлинга обнимают меня.
Теперь я ощущаю покалывание и тепло и беспокойно ерзаю рядом с ним. Я ничего не могу с этим поделать.
Его руки сжимаются вокруг меня, а губы дразнят мою шею.
— Черт. Если бы я только знал, как тяжело будет спать с тобой в моей постели…
Он покачивает бедрами, и я стону, когда член трется о мою задницу.
Он такой твердый. Такой толстый. Я помню восхитительное ощущение его внутри меня. Моя киска трепещет, и я поднимаю ногу, чтобы закинуть ее на его.
Он принимает приглашение и устраивается так, чтобы его эрекция скользнула по моей щели. На мне крошечные трусики, а майка перекручена так, что один из сосков выглядывает наружу.
Стирлинг издает низкий звук удовлетворения, медленно двигая бедрами, потираясь об меня взад и вперед.
— Я ведь не мешаю тебе спать, правда?
— Я проснулась, — бормочу я, двигая бедрами в такт ему, страстно желая почувствовать его на своей обнаженной киске. Мне нравится дразнить. Страстно желая, чтобы он просто трахнул меня, но и не желая, чтобы это прекращалось.
— Ты не давала мне уснуть, — жалуется он, но его рука скользит вверх по моему животу, чтобы обхватить обнаженную грудь.
Я выгибаю спину.
— Ты хотел, чтобы я ушла?
— Никогда, — он покрывает легкими поцелуями мое плечо. Каким-то образом другая его рука проникает мне под нижнее белье и находит клитор.
Я издаю долгий стон. Чувствую, какая я скользкая, как только он прикасается ко мне. Пальцы скользят по моим складочкам и набухшему клитору.
Я ахаю, когда он находит то место, которое мне нравится, и играет с ним, нежно дразня.
— Еще.
Он продолжает растирать меня в том же невыносимо медленном темпе.
— У нас есть все время в мире. Я могу будить тебя так каждую ночь. Каждое утро.
Я рычу.
— Тебе лучше не делать этого, если не хочешь, чтобы я на тебя набросилась. И лучше, черт возьми, тебе поторопиться.
Он просто смеется.
Я тоже смеюсь, задыхаясь и покачивая бедрами, пытаясь подстегнуть его. Впрочем, он не спешит.
Член все еще настойчиво трется о мою киску, а рука массирует грудь. Этого все еще недостаточно. Он знает это.
— Нам нужно разбудить и остальных тоже?
Я так счастлива прямо сейчас. У меня нет никакого желания идти искать остальных. Если бы они все уже были здесь, возможно, тогда другое дело, но я не хочу покидать его объятия.
— Нет.
Он отодвигает мои трусики в сторону, обнажая киску.
— На этот раз ты принадлежишь только мне, — одним движением он погружается глубоко внутрь.
Я не была готова. В смысле, была. Я жаждала его, но не ожидала, что он даст мне весь свой огромный член одним движением.
Я замираю. Тело сводит судорога от внезапного вторжения. Сладко, грубо и собственнически одновременно.
— О Боже, — он начинает двигаться. Его бедра покачиваются взад и вперед, все в том же сводящем с ума темпе, что и раньше. — О, блядь!
Он обнимает меня, а толстый член погружается все глубже. Так глубоко, что, клянусь, касается шейки матки.
Это так сильно. Я так наполнена им. И он обнимает меня так нежно.
— Будет ли тебе меня достаточно? — я настолько переполнена им, что не могу даже думать о том, чтобы хотеть чего-то еще прямо сейчас. Но что, если он желает остальных?
Он ржет, и этот звук отдается эхом у меня по спине.
— Мне достаточно тебя, маленький динамит. Если бы я всю оставшуюся жизнь только и делал, что трахал эту тугую маленькую киску, этого было бы достаточно.
Он отстраняется и толкается вперед. Я ахаю.
— Тебе достаточно меня, Джейд?
Я дрожу, когда потребность становится настолько сильной, что я едва могу дышать.
— Да.
Он снова отстраняется и опять сильно толкается вперед.
— Да. Боже, да. Тебя достаточно.
Он отодвигается, оставляя во мне только кончик.
Я хнычу.
Слышу напряжение в его голосе.
— Я дам тебе так много.
— Пожалуйста.
Я даже не уверена, говорит ли он это в грязном смысле или обещает, как будет заботиться обо мне и дорожить мной. Вероятно, и то, и другое. Он заполняет меня так, что я удивляюсь, как во мне хватает места.
Он подается вперед. Не до конца — лишь дразнящий намек. И снова отступает.
Он прижимает меня к себе так, что я не могу отодвинуться.
— Ты хочешь его, Джейд?
— Ммм, да. Я хочу этого. Я хочу тебя всего.
Стирлинг подается вперед и одновременно притягивает меня к себе. Его член глубоко входит.
Я прикусываю губу.
Моя киска сжимается вокруг него.
Стирлинг хмыкает.
Я так близко. Полностью проснувшись, я зависаю на грани оргазма.
— О Боже, пожалуйста!
Толстые пальцы щиплют за клитор.
— Стирлинг!
Он входит в меня, оставаясь глубоко, совершая небольшие толчки бедрами, чтобы потереть членом как раз в нужном месте.
Я разбиваюсь вдребезги. Мое тело содрогается вокруг его члена.
Он прижимает меня к себе, пока толкается снова и снова, доводя до оргазма и поднимая выше, к другой, более всеобъемлющей кульминации.
Когда я прихожу в себя, мы оба тяжело дышим.
Его мышцы напрягаются. Толстый член пульсирует внутри моей киски.
— Кончишь для меня, детка? — шепчу я.
Он стонет. Его бедра подаются вперед.
— Блядь. Я сдерживался, но, думаю, у меня нет выбора.
Я внутренне улыбаюсь, когда он вздрагивает.
Он толкает меня на живот, сжимая мои ноги вместе, заставляя киску еще плотнее обхватить его член, и снова подводит меня к краю.
Я стону в подушку.
Стирлинг двигается во мне все быстрее и быстрее.
Напряжение нарастает от скользких шлепков яичек по моей коже и ощущения его веса на мне.
Я кончаю снова, когда он толкается вперед еще раз.
Стирлинг прижимает меня к себе, наполняя, накачивая. Теплые влажные струйки текут у