Он стукнул кулаком по столу, напугав адвоката… Не будет этого. Не будет! Он не позволит.
– С Мотом встречу устрой мне? Прошу! – кинулся он к Чердымову.
– Не позволят. Меня пускать не хотели, псы оборзевшие, а я адвокат, – тихо проговорил тот.
– Антон Сергеевич, расскажи Моту все, – приблизился Штерн к его уху и зашептал: – Скажи Моту о киллерах, скажи, что Шашен заказал убийство Вары. Скажи, что «Хакдари» теперь под ним и Колчиным, пока меня нет. Чтобы клуб и пацанов держали в строгости и никому не позволили уйти…
– Все передам, – шепнул в ответ Чердымов и обнял его, похлопав по спине.
Бархат
Он лежал рядом с ней недвижимо, кажется, уснул. Слава богу, и так провозилась с ним полночи, а ведь были у нее совсем другие планы. Но мент есть мент, ему разве откажешь? Скрутит в баранку и засунет в обезьянник, уже не раз грозился.
Она посмотрела на него с ненавистью и перевернулась на живот, уставившись на часы: тик-так… Стрелка перескочила на цифру два. Два часа ночи – он что, собрался остаться до утра? Выспаться точно не удастся, вон как храпит. А что ему не храпеть? Забот-то нет. Лишь только дача и дом, про который он жужжит ей в уши без остановки. А ведь она ему никто и, по сути, ей все равно. Хоть там три коттеджа он на этом «плодовитом» участке отстроить собрался.
Тихо в прихожей зазвонил телефон. Она накинула на себя халатик и на цыпочках выбежала из спальни.
Проснувшийся Теплицкий неслышно, словно тень, проследовал за ней.
– Алло, алло, – сняла она трубку и обернулась. Теплицкий стоял рядом с ней, прищурив глаза.
– Придурок! Так можно инфаркт отхватить, – шикнула она на него и толкнула в плечо.
– Я вас не слышу, – проговорила она в трубку, демонстративно закатив глаза. – Плохо слышно, говорю. – И повесила трубку.
– Кто звонил? Время-то два ночи, – вопросительно смотрел он на нее.
– Откуда я знаю? Не слышно ничего, одни потрескивания.
– Янка, не бреши.
– Я не поняла, кто это, – развела она руками.
– Все ты поняла. И я тоже понял. Звонил твой сбежавший любовничек Шашенов.
Яна застыла с открытым ртом.
– Что, думала, я не знаю? – усмехнулся он. – Не переживай, я не расстроился. От того, что он тебя тоже дерет, у тебя ведь не сотрется.
– Да как ты смеешь? – хотела она обидеться, но он не позволил:
– Сейчас Шашен тебе перезвонит, и ты скажешь ему, что он может возвращаться. Скажешь ему, что Жека Немец под следствием и, по слухам, на свободу еще долго не выйдет.
– Чего? – растерянно посмотрела она на зазвонивший телефон.
– Смотри мне, без фокусов! Щебечи, как обычно, бархатным голосом, чтобы поверил, – снял он трубку и протянул ей. А затем показал перед носом кулаком, и Яна поняла, что выхода нет. Оплеух от Теплицкого получать не хотелось.
– Яна, принцесса моя, ну как ты там? – раздался веселый голос Лёхи Шашена, явно подвыпившего. – Ты думала, я о тебе забыл. А я не забыл.
– Лёшенька, когда же ты вернешься? Я уже заждалась.
– Когда буду знать, что все улеглось. Разборки у нас там всякие происходят. Отсидеться надо.
– Так все улеглось… – вкрадчивым голосом сказала она. – Я тут слышала, что Жеку Немца посадили. Не знаю за что, – в этот момент она посмотрела на Теплицкого, словно спрашивая: «И правда, за что?» – и продолжила: – Но говорят, что он еще долго не выйдет.
– Какие хорошие новости, принцесса моя. А ты уверена, что закрыли надолго?
– Да-да. Надолго. Это информация из надежного источника.
– Ага, я понял, – проорал Шашен в трубку. На заднем плане начала громко играть музыка.
– Так ты вернешься?
– Вернусь.
– А когда?
– Если то, что ты сказала, правда, то очень скоро! Все, принцесса, не грусти! – весело чмокнул он несколько раз в трубку и отключился.
– Доволен? – поставила Яна руки в боки.
– Очень, принцесса! – заржал Теплицкий.
– Вали-ка ты из моей квартиры! – вдруг завелась она. – Манипулятор хренов! – И швырнула в него телефонным аппаратом.
Теплицкий ночевать не остался. Янка была злая на него как собака, поэтому, быстренько одевшись, он покинул ее квартиру.
Домой он добрался минут за пятнадцать. Ночные дороги были пустыми, вокруг стояла тишина.
Приняв душ и надев пижамные штаны, он забрался под теплое одеяло, но быстро уснуть ему не удалось. Он продолжал обдумывать недавний разговор с любовником своей дочери.
Лили позвонила ему, когда он вернулся из столицы в родной город. Они даже и поговорить толком не успели, как трубку выхватил ее любовник. Тот еще подарочек – о нем Теплицкий был немало наслышан.
– Михаил Семенович, это Калинин Анатолий, ваша дочь со мной. Она в целости и сохранности.
– И как она может быть в безопасности, если на вас совсем недавно было совершено нападение? – съехидничал он.
– Об этом я и хотел с вами поговорить.
– О чем? О нападении? Я бы с вами с удовольствием побеседовал, но вы культурно свалили за бугор, оставив следствие без какой-либо информации.
– Я слышал, вы коттедж строите?
– Соплячка Лили разболтать успела? – вздохнул он. – Не дочь, а наказание. Она вам, поди, и адрес уже сдала?
– Адрес не сказала, – хохотнул Калина в трубку. – Так вот, я бы очень хотел вам помочь в строительстве вашей загородной дачи. Все-таки мы с вами не совсем чужие.
– Господи, неужели эта бестия вас в ЗАГС успела затащить?
– А вы с чувством юмора!
– Нет, я просто знаю свою дочь, – холодно отпарировал Теплицкий.
– Ладно, ближе к делу. У меня есть приличная сумма денег, которую я хочу вам подарить. На них вы сможете завершить строительство своего дворца.
– Дворца?
– Лили сказала, что внутри хотите реальным золотом отделать?
– ДУ-РА, – отчеканил он по слогам. – Чем вы ее там поите?
– Испанскими винами, – заржал во весь голос Калина. – Так вот, баблишко для вас готово, но есть одна проблема, пока ее не решу, передать его не могу.
– Какая?
– Шашенов Алексей, в народе Лёха Шашен.
– И что прикажете с ним делать?
– Закрыть бы его. Мешает бизнесу очень. А в этом бизнесе и ваше баблишко… – подмигнул Калина глазом, словно тот мог увидеть.
– Мешает, значит… – задумчиво повторил