Глаза Александра хищно сверкнули:
— Да? Хорошенько же «пара поцелуев» его зацепила, раз он церковь привлёк.
— Считаешь, в меня нельзя влюбиться до умопомрачения? — я кокетливо надула губы в нарочитом возмущении.
— Ну, не куксись, тигрица, я тебя не выдам, — рассмеялся он, будто мой лучший друг.
Чтобы пустяковый разговор не перерос в полноценный допрос, на котором я обязательно засыплюсь, точно так же рассмеялась в ответ и настойчиво перевела тему на ежегодную традицию Тобольских. Каждое лето в начале августа мой отец собирает самых влиятельных из своих вассалов и устраивает грандиозную охоту на стихийных зверушек в лесах губернии. Судя по дневнику, Вася её обожала.
К тому моменту, когда музыка стихла, огонёк предвкушения в глазах кузена померк, и он поспешил откланяться. Похоже, мне удалось усыпить его бдительность. Что ж, одной проблемой меньше.
Надир и Вика обнаружились возле столика с десертами. Я направилась к ним прямой наводкой, но — что за дурацкий вечер! — дойти без ещё одного приключения не получилось.
Князь Красноярский оперативно перехватил меня на половине пути. В весьма грубой манере схватил за плечо точно так же, как Ярослав немногим ранее, и уставился промораживающим до костей взглядом.
— Только попробуй бросить тень на моего сына ещё хотя бы раз, — он не кричал, но так даже страшнее. — Кровавый ритуал, Вологодский, любой скандал или позорная выходка — и ты, милая Василиса, пожалеешь. Я уничтожу тебя и твою семью, а затем остатки сотру в порошок и пущу по миру, ясно?
— Предельно.
Вовремя подошедший официант отвлёк внимание князя, чем я тут же воспользовалась, рванув к друзьям.
Вика открыла было рот, но я её остановила:
— Пожалуйста, ни слова про Вологодского.
— Э-э… ладно, — подруга разочарованно сникла. Перформанс Паши стал гвоздём вечера, всем вокруг любопытно. — А про жениха твоего можно? Чего бы ты ни говорила, но вы с ним очень красивая пара. А какой поцелуй!
— Хреновый. В первом поединке Артуро Гатти против Микки Уорда и то больше дружелюбия было.
— Кого? Кто они вообще такие?
— Легендарные боксёры. Ай, не суть важно на самом деле! — простонала я. — Дайте мне выпить, а то нервы совсем расшатались.
Надир от комментариев по теме воздержался, только фыркнул и протянул стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Лучше бы с шампанским, но третий бокал однозначно будет лишним. Мне сегодня нельзя терять контроль. Ни на секунду.
— Спасибо.
— Ты была права, Вась, он всё-таки пришёл, — друг многозначительно кивнул в сторону Александра, стоявшего в компании импозантных джентльменов солидной наружности. — Твой кузен, да?
— Угадал.
Только когда Вика снова упорхнула на танцпол, мы с Надиром смогли нормально поговорить.
— Мужик страшно недоволен помолвкой. Видела бы ты его лицо, когда князь Тобольский читал вдохновенную речь о благе для семьи! Проклятого язычника так перекосило, словно лимон зажевал.
— Ещё бы! — воскликнула я. — Планы по «захвату» власти над Тобольской губернией обломались напрочь. Целый ритуал организовал, серьёзных людей привлёк, на подкуп ректора потратился, а в результате пшик. Я здорова, моя душа на месте, манипулировать не получится. Всё кончено.
— Но?
— Что «но»?
— Договаривай, Вась. Я тебя знаю, ты не оставила мысль, будто на кону нечто большее, чем власть над богатой губернией.
— Есть такое, — улыбнулась с долей тревоги. — Ритуал надо мной не первый в стенах института, ректор не даст соврать, причём не что-то случайное, а «Смертельный союз». Но это ещё не самое страшное. Самое страшное в том, что о тех ритуалах никто не слышал. Понимаешь, к чему веду?
Надир мрачно кивнул:
— Они прошли успешно.
— Именно! Получается, по Княжеству сейчас бродят другие болванки с чужими душами, полностью подконтрольные воле Латинского Трио.
— Латинского Трио? — парень в удивлении вздёрнул бровь.
— Икс, Игрек, Зэд. Нужно же их как-то называть.
— И ты выбрала «Трио»?
— Почему нет? Звучит ёмко.
— Как знаешь, — спорить он не стал. Без разницы, как называть злодеев; от имени ни вреда, ни пользы.
— Из института постоянно кого-то отчисляют по различным причинам, — продолжила я. — Ректор подмахнёт нужную бумажку без вопросов и лишнего шума, а там за дело возьмётся какой-нибудь родственник жертвы. Шантажом и угрозами науськает бедную болванку как правильно себя вести, если хочет жить, и пожалуйста — используй её в своих интересах.
— Жутко, — поморщился друг и с намёком протянул: — А ведь мы сейчас говорим только о тех бедолагах, кого закололи в институте. Кто знает, сколько «Смертельных союзов» Трио провели в других местах?
— Лучше бы знать зачем. Там, на ритуальном круге, Зэд назвал меня маленьким винтиком в большой игре со множеством переменных и добавил, что я не единственная. Они задумали что-то глобальное. Что-то, для чего им нужны лояльные люди во главе губерний.
— Раз так, — сказал Надир, — ответ только один — большая политика.
Глава 27
— Политика? — я недоверчиво выгнула бровь.
— Что же ещё? Княжество на пороге серьёзных перемен. В следующем году в Парламенте пройдут выборы нового Великого Князя, все семьи только об этом и говорят. «Кому же из трёх братьев достанется трон?» — Самаркандский изобразил жеманного аристократа. — «Артемию, Любомиру или Василию?»
— Считаешь, Трио действуют в интересах одного из княжеских братьев?
— По-моему, логично. Ритуалы из раздела Высших практик Крови не проводят со скуки. Слишком велик риск, про издержки вообще молчу. Это ж сколько людей нужно вовлечь, сколько всего контролировать! Высокоранговые псионики и практики, способные построить портал в другой мир, редкие кадры, просто так друг с другом они не пересекаются и дёшево не просят. Ответ напрашивается сам собой — у Трио есть заказчик на самом верху.
— Действительно…
Нервно постучав ногтями по стакану, я допила остатки кислого сока без грамма сахара.
Все нюансы политики здешнего мира мне неизвестны, только то, что прочла в библиотеке на второй день после воскрешения, но общего понимания хватает.
Отречение Великого Князя дело решённое, он давно болен, и, к сожалению, его единственный ребёнок — дочь Варвара — на трон претендовать не может. Шесть лет назад по горячему настоянию его высочества Василия девушку выдали замуж за персидского шаха, а так как шах мусульманин, ей пришлось сменить православную веру, что автоматом