Обрадовав товарищей вестью о скором привале, я заняла место во главе шеренги и двинулась вперёд по хорошо протоптанной дороге с редкими фонарями вдоль пути. На наше счастье, они исправно сияли бледно-жёлтыми маяками. Сразу за мной следовали Ваня и Далан, в середине все девчонки, и замыкали цепочку оставшиеся парни и мой заместитель Надир. Шли медленно. Угол подъёма тропы небольшой, но ветер, снег и эфирный шторм существенно осложняли передвижение.
Зато как тут красиво, аж дух захватывает! Минут через двадцать я практически перестала обращать внимание на неудобства и вовсю разглядывала живописный ландшафт ущелья Каменного Медведя. Виды, открывшиеся взору, стирали тревогу. В сравнении с вековой незыблемостью хребта, мои собственные проблемы казались мелкими, суетными и легко преодолимыми.
По правую сторону тропы зиял крутой обрыв, заросший густым лесом насколько хватает взгляда. Пугающий и восхитительный одновременно. Справа скалистые массивы с редкой порослью, уходящие в горную гряду. Сквозь завывание ветра мы могли слышать, как с вершин периодически срываются небольшие камушки.
Но сколько бы не завораживали пейзажи, все они отошли на второй план в тот же момент, как я разглядела первую стихийную зверушку.
Из всех предметов института стихийная зоология полюбилась мне больше всего, и воочию увидеть животных, о которых только читала, — настоящий восторг! Они гораздо агрессивнее своих «обычных» сородичей, никогда не ложатся в спячку, не боятся низких температур и шагающих мимо людей. Особым разнообразием фауны местный Бродвей похвастаться, конечно, не мог, но я всё равно заметила с десяток мелких зверьков: белок, летяг, бурундучков, кое-каких птиц. Все они низких рангов, это легко определить — до третьего ранга включительно стихия не оставляет характерных следов на внешнем виде животных и на их повадках почти не сказывается.
Очень скоро дорога принялась неприятно петлять, ровное полотно под ногами сменилось неоднородной каменной насыпью. Постоянный подъём начал конкретно утомлять, в мышцах копилась усталость. Тёплые одежды прекрасно защищали от холода, но в то же время жутко сковывали движения, что отнюдь не добавляло радости. Мне-то ладно, а моим товарищам, вынужденным бороться с эфирным штормом, не позавидуешь.
Если первые два часа мы удерживали заданный темп и обошлись всего одним привалом, то затем силы ребят потекли с угрожающей скоростью. Привалы пошли друг за другом, роптания за спиной раздавались чаще и громче, общий настрой скатывался в злой пессимизм, а я всё больше напоминала ту самую колли.
Накал ситуации достиг апогея около восьми вечера. Ваня, дичь его цап за башмак, оказался прав в оценке сокурсников — они изнемогали, и, что самое неприятное, Вика сильнее всех.
До перевалочного камня оставалось чуть меньше половины пути, когда Надир крикнул мне остановиться.
Бросив рюкзак в сторону тощего кустарника, Виктория Саратовская неуклюжим мешком рухнула, где стояла.
— Прости, Вася, но я хочу вернуться, — она достала сигнальную ракету и положила её рядом с собой. — Эссенция меня одолела.
— И нас, — тихо пискнула ещё одна девушка, Нина.
Лана, её подружка, мелко закивала:
— Можно мы останемся с Викой?
Ну, приехали…
Я опёрлась руками о колени напротив девчонок:
— Куда вы собрались возвращаться, красавицы? В Танда-ур, обратно в эпицентр шторма?
— Мы больше не можем…
— Ещё как можете! Спешу напомнить: лучше вам станет только там, — ткнула пальцем в сторону Пагоды и повторила слова Надира: — Чем выше поднимаешься, тем слабее действие эссенции стихий. До перевалочного камня уже недалеко, соберитесь!
Лана открыла рот, чтобы запротестовать, но внезапно передумала. Расправив поникшие плечи, она на удивление легко вняла призыву и потянула успевшую сесть подружку. Разгадкой столь внезапного прилива сил выступили два человека — Надир и Ваня. Самаркандский взирал на девчонок с видом хмурого осуждения, а такое для них пострашнее шторма будет. На моего друга половина сокурсниц заглядывается, они на многое согласятся, лишь бы не показаться слабыми в его глазах. А Ужурский воспользовался короткой паузой и красноречивым жестом провёл пальцем по горлу, напомнив об обещании устроить ад каждому, из-за кого он проведёт в Танда-уре лишний день.
Однако на Вику обаяние Надира не действовало, угрозы Ивана тем более.
— Думаешь, я не стараюсь? — недовольно огрызнулась она. — Извини, Вася, но мы не похожи на тебя. Никто здесь не был практиком шестого ранга, нам физически тяжело переносить атаку эссенции. Ты в самом деле этого не понимаешь или намеренно готова загнать нас, лишь бы не потерять пару очков рейтинга? Знаменитая Василиса Тобольская желает стать председателем любой ценой, чтобы поскорее вернуться на свой факультет к управленцам!
— Успокойся, Вика, — осадила я её. Девушка она добрая, но горы здорово умеют играть на нервах. — Всё, о чём я сейчас думаю, это о чашке горячего чая, которую мы выпьем у тотема. Вместе с тобой. А ещё о том, что тебе не захочется проделывать этот путь второй раз. В одиночку, кстати. Да-да, все остальные уже завтра будут ковать свои клинки. То есть, клинок. Ведь мы-то всего лишь моно — практики.
Уловив посыл, подруга насупилась. Она дуо-практик, один из двух на всём курсе, и стои́т на ступеньку выше нас в стихийной градации. Она по умолчанию должна быть выносливее товарищей. Гордость не позволяла ей мириться со званием самого слабого звена.
— Вставай, — я протянула подруге руку. — Скоро у тебя откроется второе дыхание, вот увидишь.
Несколько долгих секунд Вика сверлила меня сложным взглядом, только потом кивнула.
— Хорошо. Но если не откроется, выстрелю сигналкой.
— Лады, — ободряюще кивнула я и обратилась к остальным: — Привал окончен, граждане-товарищи, потопали дальше!
— Да чтоб тебя, Тобольская! — раздались недовольные голоса. — Мы едва сели, дай ещё пять минут. Имей сострадание, а.
— В следующей реинкарнации обязательно.
Ответом мне стали пожелания провалиться в ущелье. Да пожалуйста, не возражаю! Главное, что послушались. Надир подхватил рюкзак Вики, чтобы немного помочь ей, и неровный строй первокурсников вновь побрёл наверх.
Снегопад не сбавлял обороты, быстро превратив нас в ходячие сугробы. Никто особо не отряхивался; нет ни смысла, ни желания. Ребята шли вперёд на чистом упрямстве и… обещанном втором дыхании. Ментальные силы псионики таки соизволили поработать по профилю! Ещё до того, как Вика поднялась на ноги, мой разум охватило воодушевление, чем-то похожее на аффект, толкающее на подвиг не ради награды, а ради