- Ну как тебе Энрике? – хихикнув интересуется Люси.
Ходячего тестостерона с внешностью Энрике мне не видно. Я замечаю только длинные пальцы, лежащие на плече красавицы-модели и кусочек плеча. Именно в этот момент над ним склоняется наш администратор с меню в руках, загораживая почти полностью. Что-то выясняет или принимает жалобу?
- Красивый, да, - растеряно бормочу, чтобы коллеги, наконец, от меня отстали.
Возвращаюсь к своему подносу с тарелками. Скорее всего, администратору велели выносить горячее. Значит, мой выход.
Я как чувствую. Через пару секунд входит администратор, манит меня пальцем. Я подхожу, придерживая поднос за края.
- Арина, подача только с левой стороны. По регламенту, сначала главным гостям – это молодая пара. Тарелку девушке, потом её спутнику.
Рассеянно киваю. Я не новичок, и так всё знаю. Всё это время я думаю только о том, что поднос прикрывает вздёрнутый фартук. Можно было и не стараться, пятна бы и так не заметили. Администратор придирчиво осматривает тарелки, мажет по мне внимательным взглядом и распахивает дверь.
Я иду туда, где виднеются тёмные кудри красавицы Увидев меня брюнетка ослепительно улыбается, причём так мило и естественно. Не только зубами, а всем лицом – глазами, ямочками. Я отвыкла, здесь редко встретишь такую светлую улыбку. У меня сразу к ней возникает симпатия. Богатая, красивая и доброжелательная.
Её спутник увлечен беседой с каким-то толстым мужчиной, по виду банкиром. Но я не присматриваюсь. Какое мне дело до чужих женихов?
С ответной улыбкой ставлю тарелку перед моделью. Изящно кивнув мне, она трогает за плечо своего спутника.
- Милый, ты хотел морепродукты? – звенит колокольчиком.
Хорошая девушка, и, судя по тому, что к спутнику обращается по-русски, досталась нашему соотечественнику.
Я уже обхожу её со спины, чтобы подать тарелку псевдо-Энрике.
- Да, спасибо, – знакомый до разрыва сердца голос.
Застываю, не в силах двинуться с места. Так и стою за их спинами, пытаясь найти в себе силы сделать вдох.
Я вижу шею, очерченную белым воротником, чёткую линию причёски и ухоженную щетину подбородка.
Мне не нужно говорить, кто это. Я и так знаю.
Считываю по гордой посадке головы, по длинным пальцам, снова ласкающим плечо красавицы-модели, по мочке уха.
И мне странно, как я не уловила присутствие Кира Рейгиса ещё там, в подсобке, когда замывала пятно. Нет, даже в тот день, когда он появился в этом городе.
Весь мой мир, так долго выстраиваемый только для того, чтобы отгородиться от воспоминаний, летит в пропасть.
Арина Ромашина
24 года.
Арина учится на 1 курсе аспирантуры, она – серьезная и вдумчивая девушка, редко улыбается. Радость ей доставляет живопись. Жаль, что времени на любимое занятие у нее очень мало.
У её мамы, кажется, налаживается личная жизнь, и двухмесячный грант, полученный на зарубежную стажировку, пришёлся, как никогда, кстати. Сейчас Арина находится в небольшом испанском городке Бильбао, днем изучает реставрацию в «Музее изящных искусств».
Арина надеется, что, вернувшись, она сможет снимать своё жилье, а мама будет счастлива со своим избранником.
В отличие от других девушек, Арина не мечтает о семье и детях, хотя нравится многим парням. Один из них, Лев, давно добивается её внимания.
После того, как Арина разбила очки, она носит линзы. И это не потому, что Киру нравились её глаза, вы не подумайте! Просто ей так удобно.
Глава 2.
От спокойствия до хаоса – один бывший!
Арина
Делаю шаг назад. Инстинктивно пячусь, как рак-отшельник, уходя от опасности.
Да я и есть рак! Закрылась в раковине, стараясь не думать, не вспоминать. А прошлое всё-таки ломает мой панцирь. Небрежно прокатывается по моей защите катком случайностей, а острые осколки больно впиваются в сердце.
Я привыкла к спокойствию, когда душа не рвётся и сердце не колотится при звуке мессенджера. Первые дни после того, как Кир исчез, я боялась выпустить подаренный им телефон из рук. Не расставалась с ним даже на процедурах. Нежно гладила золотистый корпус и просила: «Ну напиши мне!». И страшно переживала, что с Киром что-то случилось.
После визита Полины, которая сообщила, что Кир жив и здоров, но теперь в Швейцарии, долго отказывалась поверить в то, что он мог так поступить со мной.
- Время всё лечит, дочка, - говорила мама, гладя мои вздрагивающие плечи. Но её собственные глаза, в которых застыла вечная боль, служили плохой рекламой этого выражения.
Если бы она хоть раз упрекнула меня фразой «Яжеговорила!», наверное, я бы не смогла ей доверять. Маме хватило мудрости ни разу не упрекнуть меня. Она просто была рядом.
Но почему-то сейчас, когда пячусь назад, я вспоминаю все мамины предупреждения и отчаянно жалею, что не послушалась.
Вот же он, Кир Рейгис! Живой и вполне цветущий, сидит в обнимку с диснеевской принцессой. А я вынуждена подносить ему горячее! И вряд ли он сильно страдал все эти годы.
Пальцы, сжимающие поднос, дрожат. Да и ноги, как ватные. Самой бы не упасть.
- Девушка, у вас только одна тарелка? – Красавица оглядывается на меня. – Куда же вы?
Кир, как попугайчик-неразлучник, поворачивает голову вслед за ней. Скользит по мне скучающим взглядом и, вздохнув, обращается к своему соседу.
У меня внутри всё обрывается. Тарелки жалобно звякают на подносе.
Будто вздрогнув, Кир резко поворачивается и потрясённо смотрит на меня.
- Арина? – шепчет одними губами.
Вожу головой из стороны в сторону, не зная, что сказать. Всё отдала бы сейчас за возможность дёрнуть ворот, чтобы вздохнуть! Грудь, туго перетянутая фартуком, лишает меня возможности сделать спасительный вдох.
Терракотовые глаза, которые я когда-то рисовала, смотрят с удивлением. Кир ошарашенно рассматривает мой поднос. Потом впивается взглядом в моё лицо и глухо хрипит:
- Что ты здесь делаешь?
- Работаю...
В губы будто вкололи анестезию. С трудом произношу простые слова.
- Вы знакомы? – Мило улыбается невеста.
Она что, всегда улыбается?
- Да, учились вместе. Недолго... – хрипит Кир, не отводя от меня взгляда. – В университете.
Меня будто бьют под дых, заставляя согнуться над тарелками от боли.
«Учились вместе». Вот и всё! Мама была права, он просто поиграл со мной, покуражился. Ничего другого я и не заслуживаю.
Такие, как я – не пара таким, как он!
Вот его пара – красавица и модель. Разве нас можно сравнивать?
- Прикольно, - щебечет его спутница, отбрасывая за плечи копну вьющихся волос. – Надо же как бывает... Обслужишь бывшего сокурсника? Мы морепродукты заказывали.
Киваю и пытаюсь сглотнуть. У меня в горле тоже морепродукт. Там застрял морской ёж, впился колючками.
Осторожно, мелкими шажками подхожу к Киру. Слева, как положено... стараюсь не дышать, чтобы не вдохнуть его запах и не свихнуться окончательно.
Медленно сгибаюсь, будто у меня штырь в теле от макушки до копчика, и ставлю на стол тарелку с гребешками в кляре. Руки дрожат так, что у гребешков сейчас шторм, их болтает туда-сюда.
Кир перехватывает тарелку, успевая предотвратить цунами из подливки. Слегка приподняв бровь, смотрит мне в глаза.
«Тебе без очков лучше!»
Он не говорит, но я датчиком, встроенным в подкорку, улавливаю его мысли!
- Детка, давай быстрее, - цедит по-английски толстяк рядом с Киром. И что-то недовольное бурчит про качество обслуживания.
- Извините, - автоматически отвечаю, поворачиваясь к нему.
При этом касаюсь плечом Кира, чувствую через одежду его тепло. И это оказывается последней каплей, ломающей моё самообладание. Вздрагиваю, словно через меня пропустили 220.
Дальше всё происходит, как в тумане.