– Не сильно рано?
– А ты не сильно охренела задавать такие вопросы?
По моей коже проходит холод от его тона.
– Я сказал, чтобы была в шесть, – ты делаешь. Или тебе что-то не нравится? Хочешь вернуться обратно? Хочешь разносить посуду и терпеть шлепки по заднице за мизерные чаевые? – его усмешка холоднее ветра. – Могу вызвать такси.
Откуда он знает? Айзек…
– Ты в праве делать все, что тебе хочется, – пожимаю плечами.
– Как хорошо, что ты это уяснила, Скарлетт Скай, – четко проговаривает каждое слово.
– Я знаю.
– Свободна, – цедит он, кивая в сторону моего дома. – Деньги за раздвинутые ноги переведу на твой счет.
Ступни приварены к асфальту. Кожу по всему телу жутко стягивает, будто кто-то пытается ее содрать. Кажется, что кости трутся о мокрую ткань джинсов, причиняя чувство дискомфорта не только снаружи, но и внутри.
– Со слухом проблемы? – риторически интересуется он. – Когда у тебя день рождения?
Ты прекрасно знаешь это, Тео.
Ты. Знаешь. Это.
– Подарю тебе слуховой аппарат.
Соскреби остатки своей гордости со дна, Скарлетт, сейчас же. Не позволяй ему оставлять последнее слово за собой. Скажи… Скажи ему…
– Спасибо, Теодор Каттанео, за ваши чуткость и заботу.
Не это… Ты не это должна была ему сказать…
Он обходит меня, едва касаясь своим плечом моего. А я продолжаю стоять на месте и смотреть в одну точку перед собой, туда, где он сидел… сидел и ждал меня.
Я снова все испортила.
И я поступила правильно.
Наверное…
Глава 21
ТЕОДОР КАТТАНЕО
Чувствую, что мне пора заканчивать играть в свою идиотскую игру, в которой я заведомо был единственным проигравшим.
Перекатывая между пальцами брелок, который мне подарила Скай, я прокручиваю в голове каждую нашу конфронтацию, каждую стычку и пытаюсь отмотать время назад – понять, когда все пошло не по плану…
Я вспоминаю свою первоначальную цель – желание, которое я преследовал с самого начала. Что это было? Игра? Развлечение? Возможность искусить ее, а потом нанести удар, который повергнет ее и доведет до того состояния, в котором находился я? Нет.
Все это было для того, чтобы моя жизнь стала чуточку интереснее. Все для того, чтобы мне не было скучно проживать каждый день так, как жил предыдущие. И если смотреть с этой точки зрения, то можно считать, что моя цель достигнута. За эти месяцы я получил такое количество эмоций, которые не получал с момента ее ухода.
Я хотел закрыть все вопросы, которые терзали меня. Закрыл ли? Нет, открыл для себя еще больше.
Я не могу сказать, когда именно произошел системный сбой внутри меня: восемь лет назад или сейчас, когда я осознал, что она – человек, которого я вижу рядом с собой, к которому я чувствую намного больше, чем чувствовал когда-либо вообще к кому-то. Какое же гребаное клише…
Почему за пройденные годы я так и не смог найти ту, кто подходила бы мне по всем параметрам?
А кто я нахрен такой, чтобы иметь наглость перебирать девушек по каким-то параметрам?
Они не вещи. Они люди. И, если я, черт возьми, так сильно оскорблен поступком Скай, то, быть может, проблема не в том, что я не могу найти «подходящую»? Может, вся проблема просто во мне? Может, это я виноват в том, что я вот такой конченный ублюдок? Да, определенно, так и есть. И приплетать сюда бывшую, которая отлично справляется и проживает свою жизнь без наличия неадекватного придурка рядом с собой, бессмысленно и неправильно.
Я вспоминаю ее слова, все, что происходило за это время, и пытаюсь объяснить самому себе причину, по которой сломанный кусок бисера продолжает реинкарнироваться и желать ее. Почему именно ее? Мне нравится, когда мною пользуются? Мне нравится, когда играют с моими чувствами, а потом взрывают их в прах?
Я. Не. Понимаю. Себя.
Видимо, я правда идиот.
В ту ночь, когда я пошел в крайность и сделал из своей ладони вонючее месиво, я желал получить от нее реакцию и открытость, но, по всей видимости, призвал лишь ее жалость. Я хотел, чтобы она чувствовала ко мне что-то. Я хотел что-то чувствовать. Но, проснувшись в одиночестве с дикой головной болью, я понял, как жестко ошибся. Снова.
Я пытался упростить все до банальной формулы: она не нужна мне – и я не нужен ей.
Я нормально жил, не думая о том, что она снова появится. Я продолжал существовать и находить мимолетные развлечения, не думая о том, что мне нужно строить с кем-то будущее, воспитывать детей и уж тем более ощущать это страшное чувство, начинающееся на букву «л», которое я больше не намеревался произносить вслух даже самому себе.
Сейчас, сидя в ее кабинете и держа в руках крошечное напоминание о нашем красивом прошлом для меня, я представляю, что будет со мной, если ее не будет рядом. Пусто? Нормально? Или тяжело?
Несколько месяцев с ней были ярким выбросом света в серую рутину – я получил то, чего давно не чувствовал, и после этого могу быть уверенным, что с легкостью вернусь к прежнему ритму. Спокойно. Привычно. Без рыжих волос на подушке, без запаха меда и молока на простынях, без ее царапин на моей коже и потерянного белья под кроватью.
Нормальное продолжение? Нормальное.
Открыв ящик ее стола, я бросаю туда брелок и захлопываю его. Складываю руки на груди и жду ее.
Я провел здесь всю ночь. Думал, анализировал и пришел к выводу, что по отдельности нам будет… нормально.
Ей точно. А мне… и меня не убьет это.
Поэтому решение, к которому я в итоге пришел, кажется самым правильным.
Спустя двадцать минут двери ее кабинета открываются, и в проеме появляется Скарлетт Скай. Хрупкая, но уверенная. Грустная, но со сталью в глазах. Красивая, но не моя. Никогда не была моей. Теперь никогда и не станет.
Почему при виде нее все мысли путаются и стирается моя бетонная уверенность в том, что меня не убьет факт, что она исчезнет? А стоит ей оказаться вдали – я убежден в этом до невозможности сильно.
Она застывает, хмуро глядя на меня. Ее пальцы вцепляются в мокрый зонт. В ее взгляде столько вопросов, на которые я могу с легкостью ответить своими. Ее образ вызывает в моей голове короткое замыкание.
Прежде чем она успевает что-то сказать, я открываю рот первым.