Батыр сидит за столом у барной стойки, рядом с ним приближённые – Асылжан и Азамат. Асылжан всегда ведёт себя как быдло, по-другому не скажешь. Свистит официантам, шлёпает девушек по попе и оставляет после себя свинарник. Да, мы должны всё убрать – это понятно. Но иногда он может в остатки шашлыка вылить пиво или квас, а сверху бросить салфетки. Когда я это вижу, хочется вылить ему за шиворот. Азамат, наоборот, спокойный, всегда молчаливый. Никогда не распускает руки и может даже убрать за собой. Мы его тоже опасаемся, конечно, но всё же он не такой, как Асылжан.
– Здравствуйте, что будете заказывать? – спрашиваю у Батыра и достаю блокнот из кармана фартука. Асылжан крутит в зубах зубочистку и громко цыкает. Какой же неприятный. Азамат уткнулся в телефон и кажется, вообще меня не заметил.
Батыр закидывает ногу на ногу, мажет по мне взглядом сверху вниз. Чувствую как пальцы на ногах поджимаются. Мне правда страшно, нокакБатыр смотрит, это вызывает что-то ещё.
– Ксюша, принеси мне плов и… – переводит взгляд за меня. Оборачиваюсь, Зуб стоит между небольшим коридором в подсобку и залом. Он напуган, глаза бегают. – Чай. Сладкий, – наклоняет голову к плечу.
– Конечно, а вы что желаете? – спрашиваю у Асылжана, который всё это время наблюдал за нами.
– То, что он желает, Ксюша, расскажет другой официантке. Ты приносишь только мне, – последнее говорит с очень странной интонацией. Киваю и ухожу на кухню. Нет смысла с ним спорить и пытаться объяснить, что так нельзя. За одним официантом закрепляется стол, а не один гость. Но у нас всё так, как скажет Батыр.
На кухне жарко и душно. Лиза – наш повар, практически всё делает одна. Она часто говорит, что болят руки таскать тяжёлые кастрюли и постоянно работать ножом, и Зуб нашел ей помощницу. Но Наташа появляется через раз и толком не помогает. У Зуба и Наташи, как выразилась Катя, «горизонтальные отношения» и поэтому девушка не выполняет и половину своих обязанностей. А Лиза всю кухню тащит на себе.
– Лиза, мне нужна тарелка плова для Батырхана, – заглядываю за холодильник, где женщина режет лук и смахивает слёзы. Чувствую, как и у меня слезятся глаза.
– Да, сейчас, – вытирает лицо полотенцем и отходит к огромному казану на плите.
– Ещё чай попросил сладкий, я могу сделать сама? – отхожу в сторону, потому что Катя залетает фурией.
– Лизонька, дорогая, мне нужно двенадцать порций оливье и четыре больших блюда с тушеным мясом, – облокачивается на дверь. – Чем раньше, тем лучше.
– Оливье ещё не готово, я не ждала их так рано. Ладно, сейчас, – Лиза суетится, – Главное накормить Батыра, остальные подождут.
Пока повар накладывает плов в тарелку, режет к нему салат из помидор и огурцов, я завариваю сладкий чай. У Батыра странная привычка, он просит сладкий чай именно в заварнике. То есть не размешивает сахар отдельно в кружке. И пьет из пиалы, а не чашки.
Когда Лиза всё приготовила, я ставлю блюда и заварник на поднос. Волнуюсь выходить, потому что он опять будет смотретьтак.
В зале галдёж, мужчины вроде не ругаются, но очень эмоционально что-то обсуждают. Батыр развалился на стуле и крутит между пальцами сигарету. Заметив меня, подаётся вперёд и упирается локтями в стол.
– Приятного аппетита, – ставлю перед ним плов, салат и заварник с пиалой.
– Спасибо. Не выспалась? – заглядывает в лицо. Честно говоря, после того инцидента в подъезде, я и правда стала хуже спать. Но мы никогда не возвращались к этой теме и слава богу.
– Да нет, вроде. С чего вы взяли? – почему-то краснею. Батыр замечает моё смущение и его взгляд становится другим. Не мягче, не добрее, а наоборот.
– Вижу, что ты устала.
– Возможно, – пожимаю плечами.
Катя и Алиса бегают между столами, разносят заказы. А я просто сижу на тумбочке за барной стойкой и горю под взглядом Батыра. Он медленно пьет чай и не сводит с меня глаз. Асылжан рядом что-то говорит ему на ухо, он кивает, но как будто не сильно вслушивается. Странные ощущения. Батыр пугает своей властью и тем, что о нем говорят. Но при этом, мужчина ведёт себя со мной как человек и его внимание… волнует.
Зуб неожиданно оказывается рядом и сгоняет меня с тумбочки. Придерживает нос рукой, из которого идёт кровь. Тянусь за пачкой салфеток, вытаскиваю несколько штук и подаю мужчине.
– Не запрокидывайте голову, – наклоняюсь чуть ниже и в этот момент Батыр с рыком зовёт меня.
– Ксюша! – подскакиваю на месте. Казах в ярости. Нет, он в бешенстве. – Подойди.
Асылжан странно улыбается, с насмешкой и какой-то опасностью. У меня на него всегда срабатывает кнопка «беги». Не успеваю подойти к столу, Батыр встаёт и хватает меня за руку.
– Не вздумай приближаться к нему, поняла? – сжимает кисть так сильно, что у меня немеет ладонь.
– Мне больно, Батыр, – тяну руку. Он опять меня разглядывает, как в ту ночь в подъезде. Глаза черные и злые. Губы напряжены в тонкую талию. Снова пытаюсь освободить руку и он переводит взгляд ниже. Ослабляет хватку и проводит большим пальцем по запястью, где бешено бьётся пульс. От такой перемены, меня практически подбрасывает. Боль и нежность? Что за…?
– Я не хотел, – отпускает наконец. – Не прикасайся к нему, понятно? Не вздумай пачкаться.
Что он несёт?
– У него шла кровь из носа, и я… – Батыр сводит брови и его взгляд снова вспыхивает ненавистью.
– Даже если он подыхать будет, ты не будешь прикасаться, потому что я так сказал.
Молча киваю. Неизвестно, что у него в голове и мне никогда это не понять. Потираю кожу на запястье, которое горит. Наверное, даже синяк останется. Батыр смотрит за моими движениями и вздыхает.
– Иди, – разворачивается, бросает деньги на стол, и выходит из кафе. Все мужчины сразу поднимаются и следуют за ним. Асылжан напоследок отвешивает Кате звонкий шлепок по пятой точке и со смехом уходит. Придурок.
– Ты в порядке? – Алиса подходит ко мне и кладет руки на плечи. – Болит?
– Немного.