– Драствуй, друг! – внезапно Отабек положил инструменты на пол, шагнул к Муссаю, сердечно потряс его руку и продолжил с сильным южным акцентом. – Нас Стипаныч позвал, сказал надо его друг помогать! Стипаныч – мой друг! Он хааароший человек! Он от беды мой брат спас! А друг Стипаныча – мой друг! Мы все сделаем в лючшем виде, друг, не сомневайся! Стипаныч сказал чинить надо, трубу надо, цемент надо, инструменты надо! Все есть, друг! Показывай, что работать надо!
Муссай растерянно повернулся к Юрию Степановичу.
– Вы хотите залатать трещину в диске? Да вы с ума сошли! Это конец всему!
– А мы посмотрим, – невозмутимо ответил доктор. – Не стоит сразу опускать руки, тем более что ребята с огромным опытом. Сейчас в стране профессионалов найти сложно. А эти друзья иногда творят чудеса, уж поверьте мне! Без их помощи я слона вылечить не смогу, – твердо закончил он.
Муссай схватился за голову и застонал:
– Катастрофа! Просто катастрофа! Мне конец! Такой проект рушится! Кто бы мог подумать!
– Эй, друг! Зачем так убиваешься? Ты же не умер, слюшай, зачем так плякать? А когда умрешь, плякать не сможешь! Значит, плякать совсем не нужно! Давай работать! – Отабек широко улыбнулся.
– Ох, уж мне эта восточная мудрость, скажу я вам! – пробормотал Муссай себе под нос. – Даже тонны цемента не способны искоренить это! Научил их Ходжа Насреддин на мою голову. Ладно! Ваша взяла! Давайте попробуем. Только, чур, если я хоть малейшую вибрацию почувствую – все! Сразу отбой!
Все дружно закивали – Юрий Степанович с пониманием, остальные на всякий случай. Муссай махнул рукой, и они исчезли из кафе. Бармен Евгений поднял голову, невозмутимо посмотрел на пустую площадку перед камином, где только что стояли люди, и продолжил вытирать бокал.
⁕ ⁕ ⁕
– Сахар! – скомандовал Юрий Степанович, вытащил кусок рафинада из кармана и положил в рот. Рядом зашуршало, кто-то тихо выругался, потом раздалось еле слышное чавканье. Юрий Степанович скосил глаза – Муссай снова сидел по-турецки, грыз леденец и с интересом рассматривал лежащих людей. Доктор сел, потрогал голову и посмотрел на Отабека и его команду. Выглядели они слегка ошарашенными, но вполне здоровыми, видимо, вовремя съеденный сахар спас их от последствий перемещения. Муссай помог подняться доктору и прошептал ему на ухо:
– Я масштаб сразу уменьшу, чтоб не пугать товарищей. Неизвестно, как они отреагируют.
Юрий Степанович кивнул. Он и сам тревожился за то, какое впечатление произведет на строительную бригаду увиденное. Но, как выяснилось, они зря волновались.
– О, слонята! – возбужденно воскликнул Отабек, и вся его команда быстро залопотала на гортанном незнакомом языке.
– Слющай, друг, нехорошо это, – Отабек с осуждением покачал головой, обращаясь к доктору.
– Что именно? – на всякий случай поинтересовался Юрий Степанович.
– Нехорошо животную мучить! Зачем три слонят на один черепах стоит? Аллах! Даже один слонят на одна черепах тяжело! А три слонят – это очень, очень плохо!
Юрий Степанович беспомощно посмотрел на Муссая. Тот пожал плечами и состроил гримасу, дескать, ваши узбеки – вы и разбирайтесь. Юрий Степанович вздохнул.
– Понимаете, Отабек, это непростая черепаха и непростые слоны. Так устроен мир. В океане лежит черепаха, на ней стоят три слона, а на них лежит земной диск. А мы с вами на этом диске живем. Сейчас диск в одном месте прохудился, его надо починить. Иначе правый слон заболеет еще сильнее, а наш мир погибнет, – он перевел дух и вытер взмокший лоб рукой.
Отабек внимательно посмотрел на доктора.
– Друг, меня школа учили, что Земля круглая. Но раз ты говоришь черепаха, слонята и диска, я тебе верю, друг! Ты обманывать не станешь! Скажи, где диску чинить надо?
Юрий Степанович с благодарностью посмотрел на худое энергичное лицо Отабека. У доктора внезапно зажглась надежда, что еще не все потеряно. Даже если они не смогут исправить наклон диска, они что-нибудь придумают. Он найдет других таких же, на кого еще не повлиял наклон, кто еще не покатился, и они соберутся все вместе и смогут все исправить! От этой мысли стало спокойнее и радостнее. Они с Отабеком обошли слонов по кругу, и доктор показал ему разлом. Увидев язву на ноге слона, Отабек помрачнел и покачал головой.
– Говоришь, это люди грязь сливать в море? Свиньи это, а не люди! – возмутился он. – Турма их сажать надо! Негодники! – он не выдержал и перешел на родной язык, видимо, ругательных слов на русском ему не хватало. Подошедшие Юсуф и Карим присоединились к нему, по-восточному эмоционально вскрикивая и размахивая руками.
– Мы сейчас тут труба поставить аккуратно, – заявил Отабек, – грязь в нее пойдет! На слонят не попадет грязь тогда. А потом чинить диску станем.
Муссай возбужденно забегал кругами.
– Умоляю вас! Нет, заклинаю! Осторожно! Нельзя допустить ни малейшей вибрации, ни одного движения, даже дышать на диск нельзя!
– Не бойся, брат, дышать туда не будем! Дышать сюда будем! – Отабек продемонстрировал, как они будут дышать, забавно выкатывая глаза и надувая щеки. Муссай закрыл ладонями лицо и со стоном отвернулся. Юрий Степанович успокоительно похлопал его по плечу.
Отабек с бригадой проворно развернули свои свертки и тут же чудесным образом скрутили вполне прилично выглядящую трубу. Старший сам подлез под диск рядом с ногой слона и очень медленно и осторожно установил трубу под наклоном к трещине, откуда сочилась жижа. Юсуф ловко подпер сооружение распоркой, деликатно уперев ее в панцирь черепахи и предварительно подложив кусок ветоши. Черная густая жидкость сразу исчезла в глубинах трубы и заклокотала внутри.
– Аккуратно, аккуратно, умоляю вас! – Муссай бегал кругами вокруг бригады узбеков, суетясь и потея. В конце концов, Отабек не выдержал и поймал его за рукав.
– Уважаемый, ты не волнуйся, пожалюста! Мы тоже не дурак! У меня мама, папа, жена, дети, сестра и теща, зачем ее вспомнил – не знаю! Я хочу, чтоб слонят не болел! И Юсуф жена там! И Карим жена тоже и пять детей! У нас сильно сердце болеть за все! Лючше нас никто не сделать, успокойся! – он схватил обеими руками ладонь Муссая и с чувством потряс ее. – И денег не надо, так работать будем!
Муссай внимательно посмотрел на Отабека, что-то негромко проговорил на незнакомом языке и сжал его руки в ответ.
– Спасибо, брат! – прошептал он ему в ухо.
Но Юрий Степанович не видел этого: он уже втиснулся между трубой и ногой слона. Быстро промыв и очистив рану от грязи, он обработал ее антисептиком, наложил мазь и заклеил все это стерильными салфетками.
– Молодец! – подбадривал он слона. – Ты хороший мальчик, ты замечательно все перенес! – он погладил грубую кожу. Боковым зрением он увидел кончик хобота, приветливо махнувший ему.
– А, черт! – доктор стукнул себя по лбу и вытащил из саквояжа пакет с бананами. – Держите, парни! – он дал каждому слону по банану, наблюдая, как аккуратно животные берут лакомство. Бананы слонам понравились – все три хобота с благодарностью прижались к руке доктора.
Отабек с помощниками все еще работали. Они горячо и яростно спорили между собой на своем языке, но движения их, тем не менее, были плавными, почти нежными.
– Слюшай, друг, – Отабек вылез из-под диска, выпрямился и посмотрел на Муссая, – а можно хоть чють-чють диску поднять? Немношка, а?
– НЕЕЕЕТ! – завопил Муссай. – Вы рассудка лишились?! Это приведет к непредсказуемым последствиям!
– Ладно, друг, ладно, зачем кричишь? – примирительно ответил Отабек. – Я понял.
Через несколько минут бригада в полном составе вылезла наружу.
– Мы там все починили, – сообщил Отабек. – На трещину снизу стяжка делали. Туда в щель цемент залили немношка. Потом труба можно убрать.
Тут внезапно ожил молчащий до этого Карим. Он поднял руку, словно прося разрешение сказать, и застенчиво пробормотал:
– Надо