— Я ведь Колю-Пилу знаю лично. Шесть лет назад в Тверском СИЗО работал, там как раз и Коля чалился. Когда его привезли, мы с Вьюрковым, это второй охранник, его приняли, отвели в допросную. Надо было перестраховаться и обшманать его, но как-то не обыскали. Не думал я, что парни из Теплого Стана так облажаются, вот сам и облажался.
— Рассказывай по существу, — попросил Юдин. — Мне еще начальству обо всем докладывать.
— Я по существу и говорю. — Охранник снова затянулся. — Привели мы Колю-Пилу в допросную. Посадили на стул, встали с двух сторон. Потом следователь пришел, сказал, что хочет переговорить с задержанным без свидетелей. Я не хотел их оставлять, но кто мы такие, чтобы следаку перечить? Сначала Вьюрков вышел, затем я. Перед этим предложил следователю воспользоваться наручниками, но он отмахнулся. Сказал, мы тут сами разберемся. Вьюрков по нужде отошел, я у дверей остался. В глазок смотрел минут пять, потом о стену оперся, ждал, пока позовут. Минут десять так простоял. В конце коридора как раз Вьюрков показался, а тут слышу крик из допросной. Голос не следака, я и не чухнул. Рукой махнул Вьюркову, мол, поживее двигайся. Тоже отойти хотел. Потом слышу, шум борьбы из-за двери. Я к глазку, а там такое!
— Что именно? — уточнил Юдин.
— Коля-Пила сгреб в охапку следака и по комнате с ним крутится, а из-под его рук кровища льется. Я даже Вьюркова дожидаться не стал, ворвался в допросную, попытался оторвать бугая от следака, но какое там! Он чуть в сторону метнулся и снова на следака с ножом. А у того уже и из бедра, и из груди кровища хлещет. Коля его по шее чирканул, тут я и понял, если не справимся сейчас, то хана следаку. А тот как-то изловчился, подскочил к Коле и выбил нож у него из рук. Тут я выхватил пистолет и саданул Коле прям по затылку. Думаете, он вырубился? Как бы не так! Развернулся и на меня прет. А как стрелять в таком маленьком помещении? Да еще следак — нет бы в сторону уйти, так и норовит между нами вклиниться. Кричит: он мне живым нужен! Если бы Вьюрков вовремя не ворвался, не знаю, чем бы все для нас закончилось. Коля-Пила и безоружный серьезная угроза. Я когда в Тверском работал, слышал, как про него говорили, что он одного мужика голыми руками, как пилой, на части разорвал. Отсюда и прозвище, наверное.
— Так чем дело кончилось? — Юдин вернул рассказ в нужное русло.
— Вьюрков в допросную ворвался, дубинку метнул и промеж глаз Коле попал. Тот постоял, пошатался и рухнул. Тут мы с ним вдвоем на Колю навалились, наручники нацепили и к столу приковали. Потом Вьюрков за врачом побежал, а я к следаку. Рану на шее зажал, на пол его уложил. Так врача и дождались.
— Отчет о происшествии мне нужен сегодня. Пойди в комнату отдыха, немного передохни, а потом садись писать рапорт, — приказал Юдин. — Сюда кого-то из смены пришли, не особо болтливого.
— Слушаюсь, товарищ подполковник.
Охранник развернулся и зашагал по коридору. Юдин чуть помедлил, затем вошел в допросную. Врач как раз заканчивал перевязку. Поднявшись, он посмотрел на Юдина.
— Все, что зависело от меня, я сделал, — отчитался он. — Теперь нужно вызвать неотложку и отправить его в госпиталь. Думаю, на восстановление уйдет не меньше двух недель.
— Это плохо. — Юдин покачал головой. — Без информации, которой он владеет, я не смогу узнать, что он успел вытянуть из Коли-Пилы, а он теперь тоже не скоро говорить сможет.
— Почему не скоро? Он в сознании, — заявил доктор.
— В сознании? — Юдин повернулся к неподвижно лежащему телу.
— Притворяется, — авторитетно сообщил доктор. — Веки дрожат, и рука несколько раз двигалась, пока я пострадавшего перевязывал. Наверное, не желает отвечать за погром, который устроил, вот и притворяется.
— Что ж, спасибо за помощь. — Юдин протянул руку для рукопожатия.
Доктор стянул медицинские перчатки, бросил их на пол и с силой пожал протянутую руку.
— Ястребов, Константин Алексеевич, — запоздало представился он. — Здесь, на Петровке, пару месяцев. Вам представляться не обязательно. Подполковника Юдина в МУРе все знают.
— Вот как? Я вроде кинозвезды? — пошутил Юдин.
— О нет, уверяю вас, вы гораздо популярнее. — Доктор расплылся в улыбке. — Говорят, нет такого дела, которое Юдину было бы не по зубам. Это верно?
— Спросите об этом после того, как закроем дело по убийствам в Теплом Стане, — ответил Юдин. — Этот кадр как раз из-за него здесь оказался. — Юдин ткнул пальцем в сторону мужчины, лежащего на полу.
— То, что он здесь, уже говорит о многом, — заявил доктор. — Ну, мне пора. Пойду к телефону, вызову бригаду и вернусь. Не хочу надолго оставлять пострадавшего.
— А задержанного осматривать не будете? — спросил Юдин.
— Одного осмотра хватит. С ним ничего серьезного. Голова у парня крепкая, вот что я вам скажу. Любой другой на его месте сотрясением и то не отделался бы, а у этого даже признаков сотрясения нет. И череп цел, и раны, нанесенные в пылу борьбы, все поверхностные. Зеленка и пластырь — вот все мои назначения.
Доктор кивнул Юдину и вышел из допросной. Юдин перевел взгляд на охранника. Тот оружие опустил, но из рук не убрал и на предохранитель не поставил.
— Сейчас смена придет, — сообщил Юдин. — Присядь пока.
Вьюрков опустился на единственный не залитый кровью стул, покосился на задержанного. Со злостью сплюнул.
— Вот ведь, зараза, и правда притворяется, — выдал он. — Лежит, глазки смежил, а несколько минут назад готов был всех нас растерзать.
— Ничего, за это он свое получит, — пообещал Юдин и присел на корточки возле Коли-Пилы. — Очухался, дружок? Открывай глазки, не стесняйся.
Коля открыл глаза, хмуро посмотрел на подполковника, покосился на охранника.
— Дайте встать, — вполне смиренным тоном попросил он.
— Нет, дружок, полежи еще малость. Вот приедет скорая помощь, заберут врачи нашего товарища, тогда и подумаем, что с тобой дальше делать.
Кое-как Коля-Пила принял сидячее положение, прислонился спиной к ножке стола. Одна нога, та, что была пристегнута к столу, осталась вытянутой, вторую он поджал к животу. В этой неестественной позе и остался.
— Мне тоже в больницу нужно, — заявил он. — У меня раны по всему телу и в голове шумит. Этот вон, — он кивком указал на Вьюркова, — дубиной своей мне лоб раскроил. Наверняка в черепе трещина.
— Сперва мы с