Внутри послышался какой-то шорох, затем щелкнул замок, и дверь медленно приоткрылась. На пороге появилась женщина лет пятидесяти в строгом костюме, с аккуратно уложенными волосами и холодным взглядом.
— Что за шум? — спросила она сухо, окинув взглядом незваных гостей.
— Доброе утро. Подполковник Юдин, Московский уголовный розыск, — представился он и махнул перед носом директора официальным документом. — У нас есть постановление на проведение проверки. Прошу вас оказать содействие.
Таисия Ильинична на мгновение замерла, взгляд ее стал настороженным, но почти сразу она овладела собой.
— Проверка? В такой ранний час? — сдержанно удивилась она. — А в чем, собственно, дело?
— В прокуратуру поступил сигнал о нарушениях, имеющих место при оформлении подопечных, поступающих в ваш детский дом, — заявил Юдин. — Сами понимаете, такой сигнал мы не можем оставить без внимания.
— Ну что ж, проходите, раз уж пришли. — Таисия Ильинична нехотя посторонилась. — Только предупреждаю: у нас здесь дети, не пугайте их лишний раз.
— Мы постараемся, — коротко ответил Юдин.
Оперативники вошли в кабинет. Юдин занял место напротив директора, остальные рассредоточились по комнате. Майор Кухарчук достал блокнот, готовясь фиксировать все происходящее. Илья Жабрук следовал за Юдиным как приклеенный. Он во все глаза таращился на директора, не в силах отвести от нее взгляда.
— У меня что, нос краской вымазан? — грубовато произнесла директор, заметив пристальный взгляд Жабрука.
— Краски нет, абсолютно никакой краски, — промямлил растерявшийся Жабрук и потер левое ухо. — А вот мороз нынче знатный. Верно, товарищ подполковник? Знатный, говорю, мороз, зуб даю, самый морозный день в году. Никаких сомнений, товарищ подполковник, лучший мороз за весь февраль.
Таисия Ильинична перевела взгляд с тщедушного Жабрука на подполковника Юдина и, брезгливо передернув плечами, спросила:
— Это что, тоже сотрудник милиции? Вы бы ему хоть форму почище выдали, что ли.
Не обращая внимания на выпад директора, подполковник Юдин дотронулся до плеча Ильи Жабрука и произнес:
— Я понял, Илья, спасибо. Можешь спуститься вниз и поделиться своими наблюдениями с подполковником Золотаревым.
— Да я ничего, я и тут побуду. — Устраняться в самый разгар операции Жабруку до смерти не хотелось. — В сторонке постою, может, еще на что сгожусь.
— Иди, Илья, — настойчиво повторил Юдин, и Жабруку пришлось подчиниться.
Юдин опасался, что директор узнает Жабрука и раньше времени поймет, что происходит, вот и спешил выставить того за порог. Но, видно, директору было не до неряшливого «милиционера», ее беспокоили совсем другие вопросы. Дождавшись, когда Жабрук покинет кабинет, Юдин вновь обратился к директору:
— Таисия Ильинична, мы начнем с документации по воспитанникам, а затем осмотрим помещения, включая подвальные и хозяйственные зоны. Вас не затруднит отдать соответствующие распоряжения своим сотрудникам? Мои люди находятся в вестибюле и ждут ваших распоряжений.
— Как скажете, — сдержанно проговорила женщина, но в ее голосе Юдин уловил испуг. — Только предупреждаю: если ищете сенсаций — зря тратите время.
— Такая уж у нас работа, — спокойно произнес Юдин.
Таисия Ильинична сняла трубку телефона внутренней связи и произнесла строгим голосом:
— Светлана Вениаминовна, в вестибюле находятся представители милиции, примите их и покажите все, о чем они попросят. — Выслушав ответ, она добавила: — Не впадайте в панику, нам скрывать нечего.
Положив трубку, она взглянула на Юдина.
— Довольны? — язвительно спросила женщина.
— Вполне, — заверил директора Юдин. — А теперь покажите, где вы храните личные дела тех воспитанников, которые были отданы на усыновление или переведены в другие детские дома за последний год.
Если вопрос и насторожил директора, виду она не подала.
— Все в этих шкафах. — Таисия Ильинична указала рукой на длинный ряд шкафов, встроенных в нишу в стене.
Оперативники приступили к работе. Юдин чувствовал: за внешним спокойствием Таисии Ильиничны скрывается напряжение. Как она поведет себя дальше, можно было только гадать. В данный момент она спокойно открыла стенной шкаф, где хранилась документация по воспитанникам, и отошла в сторону, всем своим видом показывая, что предоставляет оперативникам полный доступ ко всем папкам. Какое-то время в кабинете стояла тишина. Майор Кухарчук, убрав оказавшийся ненужным блокнот, начал перебирать папки. Капитан Юхименко сортировал их по возрастам, Юдин же стоял в дверях и просто наблюдал. Так прошел час. Полка с папками опустела, но того, что искали оперативники, там не оказалось. Майор Кухарчук, просмотрев последнюю папку, повернулся к Юдину и сообщил:
— Ничего, товарищ подполковник.
— Вот видите, я же говорила! — Из горла Таисии Ильиничны вырвался торжествующий возглас. — И не найдете, потому что наш детский дом образцово-показательный. По всем направлениям!
— Вы неверно поняли заявление товарища майора, — терпеливо объяснил Юдин. — Дело в том, что он искал конкретное дело и не нашел его.
— Какое еще конкретное дело? — Таисия Ильинична снова насторожилась.
— Личное дело воспитанника Вадима Гремячкина. Кажется, его усыновила семья из Армении, — невозмутимо произнес Юдин, наблюдая за реакцией директора. — Хотелось бы увидеть подтверждающие документы, а их, как видите, нет.
— Так вот откуда ветер дует! — Лицо Таисии Ильиничны перекосила гримаса гнева. — Опять эта девчонка воду мутит! А я-то гадаю, кому понадобилось очернять репутацию моего детского дома.
— Вы это о ком? — переспросил Юдин, заранее зная, какой получит ответ.
— Не делайте вид, что не понимаете, о ком идет речь. Она как с цепи сорвалась после того, как мальчик уехал. Боюсь и предположить, что связывало эту поганку с Вадиком, но интерес ее к Гремячкину явно нездоровый. — Таисия Ильинична даже не старалась скрыть негодования. — Наталья Кондрашова, вот ваш источник жалоб. Вы хоть бы для начала поинтересовались, что за сотрудница пишет кляузы на заведение! Да будет вам известно, что эта самая Кондрашова не раз была уличена в жестоком обращении с детьми. Я оставила ее лишь из жалости. Думала, под моим руководством она смягчится, научится сочувствовать бедным сироткам. И вот вам, пожалуйста, благодарность за мою мягкость!
— Хотите сказать, что одна из ваших сотрудниц жестоко обращается с детьми, а вы ее покрываете? — не удержавшись, произнес майор Кухарчук.
— Только не передергивайте, прошу вас! — Таисия Ильинична на глазах обретала уверенность. — Эта девица свое получит. Больше уж я ее жалеть не стану. Сегодня же уволю по статье! Пусть скажет спасибо за то, что не сдала ее куда следует.
— Давайте оставим в покое вашу сотрудницу и переключимся на интересующую нас тему. — Юдин выдвинулся вперед. — Так где же документы на усыновление гражданина Гремячкина? Вы заявляете, что жалоба необоснованная, значит, можете предоставить нам документы и на него. Верно?
— Конечно, могу.
Таисия Ильинична ринулась к папкам и стала лихорадочно в них копаться. Оперативники терпеливо ждали.
— Они должны быть где-то здесь. Я уверена, что клала их в этот