Мне вспомнилось, как меня, в мой первый день рожденья, который я встречал в России, коллеги решили познакомить с русской баней. Рано утром, разбудив меня и поздравив, потащили в машину, стоящую у подъезда. Мы ехали около часа в какую-то глухую деревню практически по бездорожью – когда весенняя распутица почти наступила, но ночные морозы не отпускают весну разгуляться. Прибыв на место и выбравшись из машины, они распределили задачи по затопке бани. Раскидать полузамороженные сугробы, чтобы можно было хотя бы пройти к бане. Натаскать воды из колодца, воспользовавшись коромыслом и журавлём. Распилить двуручной пилой пару брёвен и наколоть дров, не перепутав колун с топором. Правильно затопить, прогреть и просушить маленькую комнатку с лавками в два уровня, называемую парной. Одним словом, утренняя силовая тренировка, к которой я совершенно не был готов. Затем, когда всё было готово, мы сидели в этой разгорячённой комнатке, где температуру поднимали за счёт пара, который образовывался, когда добавляли горячей воды на раскалённые камни. Феерией бани был обряд с вениками. Когда тебя кладут на лавку, нагоняют жару, а потом берёзовыми вениками, вымоченными в горячей воде, начинают махать у потолка парной, переводя горячий воздух на тело. А чтобы совсем разогреть, начинают этот горячий воздух вениками в тело забивать. Такого перегрева выдержит не каждый – не выдержал и. Когда я выбежал на улицу вздохнуть свежего воздуха, меня начали обтирать снегом. Визг и крик, которые я издавал после таких резких перепадов температуры, я вряд ли смогу повторить снова. Потом, присев на лавку в предбаннике после всех процедур, я не мог пошевелить руками и ногами, настолько расслабленным было тело. Вернувшись домой, я мгновенно уснул, а когда проснулся утром, то чувствовал, что моё тело как будто заменили на новое.
Вот и сейчас, выключив рубильником поток пара, я ощутил похожую лёгкую слабость в теле, похотливые фантазии развеялись, а сон начал отвоёвывать моё тело. Приоткрыв дверь, я рукой нащупал свои штаны, лежащие на полу, из которых взял нижнее бельё и быстро надел его. Выйдя из парной, увидел довольную Тави, барабанящую ладонями по капсуле. Сложив аккуратно свою одежду, зашёл в капсулу и дёрнул рычаг, который привёл в действие механизм подъема. Поворочавшись, начал засыпать, не обращая внимание на разнообразные тиканья, стуки, капанье, доносящееся из лаборатории и снаружи. Я почти уснул, но меня выдернул из рук Морфея стук по стеклу капсулы. Выбравшись из соседней капсулы, над моей свисала Тави и стучала в стекло. Видимо она заметила, что я мог не только слушать, но и читать перевод на телефоне. Взяв телефон, она что-то нашептывала в него, а потом приставляла к капсуле для прочтения.
– Ты правда слышал мелодию вместо зова предков? – прочитал я на телефоне и утвердительно кивнул головой, стараясь не шуметь.
– Тогда мне нужно с тобой поговорить наедине. Встретимся утром на колесе, где ты сидел. Я помогу.
Я снова кивнул головой, и Тави очень аккуратно переползла на свою капсулу, положив телефон продолжать заряжаться.
Утро началось довольно бодро. Проснулся я от того, что капсула в которой я спал, начала переворачиваться в вертикальное положение, а внизу меня ждал Шмелёв. Открыв капсулу, он начал меня трясти так, как будто старался разбудить вчерашний ужин, а не меня.
– Ты представляешь! Нет, ты себе не представляешь! Я докопался до истины! Это колоссально! Мы проводили опыты со сравнением данных, хоть и странным оборудованием, но по принципу похожим на наше.
Сделав длинную паузу и выпучив глаза, доктор воскликнул:
– Они – это мы!
Рядом стояла Азала и устало кивала головой. Видимо ночь теорий вымотала её, но только не неугомонного Шмелёва, который выглядел так, как будто выпил литров десять энергетиков и запил таким же количеством кофе.
–Ты понимаешь, что они – это мы?! Скорее всего, это просто другое время. Будущее или прошлое, но это планета Земля!
Еле продрав глаза, я попытался переварить эту информацию. Я рассматривал версию нашего появление здесь как скачок во времени, чем можно было бы объяснить расхождение в нашем с доктором появлении, но на этой планете слишком много необычного и странного. Шмелёв всё продолжал засыпать меня информацией, он то бубнил себе под нос что-то неразборчивое, то громко выкрикивал мне всё в лицо. Из его рассказа я понял, что разницы между черноглазками и девушками с земли физиологически почти нет, за исключением небольшой мутации глаз и цвета крови. Оказалось, что она голубоватого цвета, а радужки глаз не у всех ларыков чёрные. Животные, которые