Меннан закончил говорить и вытащил из кармана платок, чтобы промокнуть лоб. Теперь он выглядел в моих глазах совершенно по-другому. Как родственник, друг, человек, с которым можно поделиться самыми сокровенными тайнами. Он почувствовал мой взгляд и поднял голову. Мы встретились глазами, я улыбнулась, а он снова покраснел, тут же отвел взгляд и показал рукой на одноэтажный, спрятавшийся за садом, дом на углу улицы.
– Вот мы и пришли, мисс Карен. Здесь живет Кадир.
27
«Я увидел человека в инопланетном скафандре…»
Несмотря на стоявшую на улице жару, в маленьком и очень чистом доме Кадира было довольно прохладно. Нас пригласили в длинную и узкую, чем-то похожую на вагон поезда гостиную. Такое сходство возникало из-за того, что по двум противоположным стенам шел ряд располагавшихся точно друг напротив друга окон. Свет из них падал на выцветший диван и кресла. Посреди комнаты стоял огромный телевизор. Меня удивило, что он был накрыт аккуратно вышитой салфеточкой. Сперва я не совсем поняла, зачем она там, что было ее задачей: показать мастерскую вышивку или обратить внимание на величину телевизора? Но потом я обнаружила похожие салфетки на подголовниках кресел и поняла, что это работа Нимет-ханым. Она была настоящей красавицей. Подкрашенные хной волосы спадали на прямые плечи, которые облегало фланелевое платье, на круглом лице сияли карие глаза. Пухлые губы постоянно были готовы к улыбке. Честно сказать, когда мы только зашли в дом, меня удивил веселый настрой Нимет, ведь ее муж еле спасся из пожара, сейчас переживал сложный реабилитационный период. Странно, что она была так бодра. Но затем, увидев Кадира, я поняла, что ошибалась. Он выглядел настолько здоровым, что я сперва вообще приняла его за другого человека.
Только когда Меннан со словами: «Эй, Кадир, мой главный кониец» – заключил его в объятия, я поняла, что этот огромный кудрявый мужчина и есть наш свидетель. Кадир тоже крепко обнял Меннана, добавив: «Добро пожаловать, мой главный кониец». Видимо, они так привыкли друг к другу обращаться.
Мы сели в кресла, и я принялась внимательно разглядывать Кадира. Я ожидала, что он скажет что-то странное или сделает что-то очень неприличное, но такого не происходило. Он вел себя как абсолютно нормальный адекватный человек.
Обменявшись подколками с Меннаном, Кадир обратился ко мне:
– Как вы, Карен-ханым? Вам понравился наш город?
– Да, конечно, здесь очень хорошо.
– Значит, Меннан вам все же устроил небольшую экскурсию. – Он посмотрел на товарища: – Вы ходили в мавзолей Мевляны?
Но Меннану не дала ответить Нимет-ханым:
– Для этого ему надо сначала спросить разрешения у жены.
Она запросто, будто мы были старыми друзьями, обратилась ко мне:
– Наш Меннан немножечко подкаблучник. Если дома не разрешат, и пальцем не пошевелит.
– Ну что ты такое говоришь, Нимет, – запротестовал мой коллега, впрочем, в его голосе не было обиды, – разве плохо прислушиваться к советам супруги?
– Совсем нет, но после свадьбы тебя порядком прижали, дорогой, – под видом шутки Нимет укоряла его, – совсем к нам заходить перестал.
Меннан попытался улыбнуться:
– Да вот же я.
– Ну-ну, ну-ну… Храни Аллах Карен-ханым, только из-за нее ты здесь и появился.
Мой коллега счел, что на него возводят напраслину, и возмутился:
– Ты чего такое говоришь, Нимет? Разве я не приходил в больницу?
Она широко раскрыла карие глаза и проворчала:
– Еще бы не пришел. Друг детства еле вырвался из лап смерти, не пришел бы он! Я бы тебе этого никогда не простила. Да и пришел всего один раз, больше не показывался.
Кадир раздраженно посмотрел на жену и сказал с упреком:
– Ладно, Нимет, хватит. Дай ему хоть раз вдохнуть свободно.
Однако она не отступила и продолжала стоять на своем.
– Вы только посмотрите на этих двух! – она перевела сверкающий взгляд на меня. – Про одного что-то скажешь, другой сразу обижается.
Если бы мы были в каком-то другом месте, я бы никогда не вмешалась в такой спор, но Нимет была настолько искренна в своих словах, что я не удержалась:
– Выходит, они действительно лучшие друзья.
Сама того не подозревая, я наступила на больную мозоль.
– Ага, не разлей вода, вот только жена Меннана немного зазналась. Не считает нас себе ровней. Ни разу к нам не заходила.
– Зачем ты так говоришь, Нимет? – бросился на защиту жены мой коллега. – Семра очень любит и тебя, и Кадира.
– Настолько любит, что даже на свадьбу нашего сына не зашла, – в ее словах уже не было прежней иронии, в них сквозила настоящая горечь.
– Ну мы же извинились, Нимет. Пойми, старший шурин попал в аварию, Семра вместе с Хюльей поехала в Мерсин.
Его слова ни капли не успокоили Нимет, но на выручку пришел Кадир:
– Постыдилась бы, дорогая. Устроила концерт прямо перед гостьей. Разве время сейчас обсуждать такие вещи?
Действительно, было не очень приятно находиться посреди ссоры, пусть даже дружеской.
– Нет-нет, все в порядке, – соврала я, но раскаялась еще до того, как последнее слово успело соскочить с языка. Нимет могла воспринять мою реплику как поддержку и наброситься на Меннана с удвоенной силой. Однако этого не произошло.
– Простите, что так получилось, Карен-ханым, – сказала она, стараясь скрыть досаду, – не обращайте на мои слова внимания. Меннан мне ближе, чем родной брат, Семру я тоже люблю, а Хюлья вообще у меня на руках выросла. Я просто сорвалась, и с друзьями такое случается.
Она поднялась со своего кресла.
– Пойду-ка я на кухню, вам есть что обсудить.
Кадир строго посмотрел вслед жене, а после обернулся к другу и сказал:
– Ты же не обиделся? Знаешь ведь, Нимет немного… того…
Меннан совершенно не обиделся, но на его лице отображалось смущение от того, что мне пришлось присутствовать при этой сцене.
– Ты чего, разве ж я могу? Я хорошо помню, как добра всегда была ко мне твоя жена, – он перевел взгляд своих зеленых глаз на меня, – удивительная женщина. Слегка нервная, за словом в карман не полезет, но камня за душой не держит. Любит равно и друга, и врага, каждому желает добра.
Я с улыбкой посмотрела на дверь, через которую ушла женщина, и сказала:
– Мне она тоже понравилась. Очень искренняя женщина.
Смущение Кадира как рукой сняло. Он легонько хлопнул ладонью по колену друга:
– Как дочка?
– Хюлья? Хорошо, готовится к университетским экзаменам. В этом году, иншалла, поступит, – проговорил Меннан и украдкой скосил на меня взгляд. Заметив, что я не улыбаюсь, он понял, что уже настало время перейти к