Маркус взял еще кусок. Он медленно жевал, смакуя свою порцию. Рид устроился рядом со своим куском и уплетал его с таким энтузиазмом, что казалось, вот-вот подавится.
— У меня есть еще много такой рыбы, — продолжил говорить, поглядывая на его реакцию. — Если будешь ею питаться, то точно достигнешь пятого уровня закалки за оставшийся тебе срок. Но для этого мне понадобится кое с чем твоя помощь.
Маркус поднял на меня взгляд. В его глазах горело любопытство.
— С чем?
— Увидишь, — я усмехнулся. — Пошли, покажу.
Мы закончили завтрак и двинулись через заросли ивняка. Рид трусил впереди, задрав свои хвосты трубой, прям кот, — пароход с двумя торчащими вверх трубами. Это выглядело очень забавно. Кот — пароход. Маркус шел за нами следом, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Вскоре мы вышли к холмику. Маркус остановился, разглядывая странные земляную насыпь.
— Что это?
— Коптильня, — ответил, подходя к своему творению. — Именно здесь я и готовлю свою золотую рыбу. Ту самую, что мы с тобой вчера ели.
Я присел на корточки, указывая на конструкцию. Маркус подошел ближе, склонившись рядом.
— Здесь внутри яма, — объяснял ему устройство. — В ней висит рыба на решетках. А дым идет из очага вон там, через подземный канал. Он остывает по пути и окутывает рыбу, медленно пропитывая её. Процесс долгий, но результат того стоит.
Маркус обошел холмик, разглядывая каждую деталь. Потом вернулся ко мне и покачал головой.
— Никогда такого не видел. Обычно охотники мясо солят, вялят или жарят. А это… Откуда ты узнал про такой способ?
Я пожал плечами.
— Когда очнулся, понял, что просто знаю. Как и многое другое.
Маркус задумчиво кивнул.
— Наверное, это небесное озарение. Или просветление. Говорят, что удар по голове открывает в человеке скрытые знания. Отец рассказывал такие истории.
Я не стал его разубеждать. Пусть думает как хочет.
Но тут меня пронзила неприятная мысль. Я замер, глядя на холмик.
Прошло уже полтора суток с тех пор, как я заложил сюда сома. И эта рыба не была просолена. Обычно мясо без соли портится быстро. А вдруг вся моя работа пошла насмарку? Вдруг внутри гниющая масса вместо аппетитной копченой рыбы?
Желудок неприятно сжался.
Ну давай, Иван, проверяй. Хуже уже не будет.
Я подошел к коптильне, убрал лопату-заслонку и осторожно снял дерновую крышку.
Из ямы поднялся густой дым. А вместе с ним… аромат.
Не вонь гниения. Не кислый запах испорченного мяса. Аромат идеально приготовленной рыбы. Дымный, насыщенный, с легкой горчинкой от ивовой щепы.
Я выдохнул с облегчением.
Рыба была в порядке.
Маркус подошел ближе, принюхиваясь.
— Пахнет невероятно. Что внутри?
— Сом. Давай вытащим решетки, посмотрим на результат.
Я залез в яму и ухватился за верхний ярус. Деревянная решетка была увесистой, прутья прогнулись под тяжестью рыбы. На этом ярусе висело килограмм двадцать пять, а то и больше. Взял покрепче, напрягся и вытащил решётку наверх. Рыба блестела на солнце, а я аккуратно уложил готовый продукт на траву рядом с ямой.
Это далось мне легко. Намного легче, чем ожидал.
Маркус подошел ко мне.
— Дай я помогу со следующей.
Он нагнулся к яме, ухватился за второй ярус и потянул.
Лицо его перекосилось от натуги. Мышцы рук напряглись, вздулись под кожей. Он тянул изо всех сил, кряхтя и пыхтя. Даже пот выступил на его лбу.
Наконец решетка поддалась, и Маркус с трудом вытащил её наверх. Положил рядом с первой, тяжело дыша. Вытер лоб рукой.
А я тем временем без особых усилий достал третий ярус и поставил его рядом.
Маркус недоуменно посмотрел на меня, потом на решетки, потом снова на меня. Почесал затылок.
— Ив… Как ты это делаешь?
— Что именно?
— Ну… — он ткнул пальцем в решетки. — Я, четвертый уровень закалки, еле справляюсь с этой тяжестью. А ты на третьем таскаешь их, будто пушинки. Как такое возможно?
И тут я замер.
Действительно. Только сейчас обратил на это внимание. Решетки были тяжелыми, но мне оказались по силам. А ведь когда я укладывал эту партию, в коптильню, еле-еле их загрузил, и часть рыбы крепил головой вниз.
Хм… Может дело в технике стабилизации?
— Маркус, — обратился я к нему. — Сколько энергии ты усваиваешь, когда стабилизируешься после прорыва?
Он задумался.
— Пятнадцать процентов. У меня базовая техника, но в деревне это считается хорошим результатом. А что?
— А полностью ты уже стабилизировался после прорыва на четвертый уровень?
— Нет еще, — он покачал головой. — Мне примерно месяц нужен, чтобы полностью закрепить силу. Почему ты спрашиваешь?
Я сложил в голове картину.
Техника глубинных вод позволяет усваивать пятьдесят процентов энергии. На суше эффективность падает вдвое, но все равно остается двадцать пять процентов. Это больше, чем у Маркуса. И я полностью стабилизировал за одну ночь всю полученную энергию за второй и третий уровни.
Значит, мое тело усвоило больше силы, чем тело Маркуса. Даже несмотря на отставание в уровне закалки, я оказался физически сильнее.
Вот почему решетки мне даются легче.
— Думаю, дело в технике культивации, — ответил Маркусу, пожимая плечами. — У тебя одна, у меня другая. Вот и результаты у нас разные.
Маркус кивнул, покосился на меня нечитаемым взглядом, взглянул на небо, но задавать новых вопросов больше не стал. Он вернулся к решеткам.
Мы вытащили все ярусы и аккуратно их разложили. И сейчас, передо мной, лежала гора копченого сома. Золотистые тушки, пропитанные дымом, источали аромат, от которого текли слюнки.
Нужно проверить качество копчения. Убедиться, что рыба, что с наружи выглядит превосходно не испортилась внутри. А ведь такое часто бывает у не опытных поваров и коптильщиков.
Я взял ломтик и принялся осматривать. Кожа плотная, упругая, без признаков слизи или гнили. Мясо под ней выглядело отлично. Янтарный цвет, четкие волокна.
Достал нож и сделал надрез. Мясо легко поддалось лезвию. Внутри никаких темных пятен, никаких подозрительных запахов. Только чистая, красивая структура.
Я отрезал небольшой кусочек и положил его в рот.
Вкус взорвался на языке. Мясо просто таяло во рту, отдавая сладковатые нотки и терпкость ивовой коры. Удивительно высокое качество.
Маркус и Рид смотрели на меня, замерев в ожидании моего вердикта.
Но почему? Весь мой опыт Шеф повара буквально кричал, что шанс на такой благополучный исход меньше одного процента. Я стоял, жевал и ни как не мог понять, как это вообще возможно?
Мощная волна духовной энергии растеклась по телу. Она пропитывала