— Потому что откажись ты от подобной чести прилюдно, и на всех твоих взаимоотношениях с аристократией в будущем можно было бы ставить крест, — кивнул Князь. — Ты собственными руками сделал бы себя персоной нон грата.
— Да. Стал бы нерукопожатным, — согласился я. — Всё равно, что чёрную метку на всю жизнь получить.
— В точку. Николай понимает, что ты неглуп, но попросил меня не говорить тебе об этом. Да и сам я, всё равно с решением Багратионова ничего не смог бы поделать. Да и никто из нас бы не смог. Так что просьба Николая просто…
Он подумал. Сделал глоток и пожал плечами.
— Назовём это отвлечением внимания. Как врач отвлекает ребёнка перед тем, как проколоть ему палец.
— Угу. Чтобы не капризничал и не орал, — усмехнулся я, сделав глоток из своего. — Какая удивительно тонкая метафора.
Отставив бокал обратно на стол, Князь достал портсигар, вынул тонкую сигару и закурил.
— И? — спросил он, раскурив её.
— Что?
— Как себя чувствует новоиспечённый граф Империи?
— Определённо лучше, чем мне стоило бы. И уж точно лучше, чем буду чувствовать себя через пару дней.
— Уже предвкушаешь ажиотаж?
— Князь, от участи быть разобранным на кусочки неудобными вопросами прямо на приёме меня спасло лишь присутствие Браницкого. Люди от него, как от злой собаки в стороны шарахались.
— Всегда пожалуйста, — кивнул Князь.
— В смысле?
— Это я попросил Николая, чтобы он приставил его к тебе. На тот случай, если тебя ненадолго выпустят в «свет» после церемонии. А Браницкий… Ну, я уверен, что его присутствие рядом с тобой в зародыше губило желание большинства из самых словоохотливых попробовать тебя на зуб.
— Тут ты оказался прав. Некоторые нас с ним по краю зала обходили.
— На то и был расчёт, — рассмеялся он. — Тем более, что ваши с ним отношения уже не те, что были раньше.
— Ты имеешь в виду, что он больше не горит желанием сделать так, чтобы я себе пулю в башку пустил при каждой нашей встрече? О да! Тут ты определённо прав!
— Ну, видишь? Уже прогресс!
Мы с ним посмеялись и стукнули бокалами. Почему-то в этот момент всё моё напряжение исчезло. Растворялась, как сизый дым от сигары, что исчезал под потолком. Дядя налил мне ещё одну порцию, а затем спросил.
— Что думаешь?
— Насчёт титула? — уточнил я, и он кивнул. — Думаю, что если уж отвертеться не вышло, стоит использовать его по полной. Ладно, я об этом не просил, но раз дали — воспользуюсь возможностью. Хочешь не хочешь, но наличие аристократического имени открывает многие двери. Проблем, чувствую, тоже не оберусь, но если жизнь дала тебе лимоны…
Заканчивать предложение я не стал и просто пожал плечами. Видимо, подобного ответа Князь от меня и ждал.
— Молодец, — произнёс он. — Я не сомневался в том, что если дать тебе подумать своей головой, то плюсы в этой ситуации ты найдёшь. Кстати! Я тут вспомнил, что всё ещё не подарил тебе подарок на новый год.
С этими словами он открыл ящик стола и достал из него небольшую бархатную коробочку. Очень похожую на ту, в которой я подарил Ксюше ключ от квартиры и…
Ксюша!
Неожиданная мысль пронзила меня. Она же моя сестра! А я теперь граф. Тогда кто теперь она?
Быстро попытался припомнить местные правила титулования. Император во время церемонии ничего не говорил про род, как это было с Виктором. Значит, получается…
— Князь, у меня сейчас вопрос появился, — быстро сказал я. — Мне дали родовой титул? Или личный? Не…
— Не наследуемый? — закончил за меня Князь. — Я понял, о чём ты. Нет, Саша. Это личный титул, но с правом передачи по наследству. Он может стать родовым по правилам, но только в том случае, если у тебя будет прямой наследник. Ксюша же в это дело не входит и аристократический статус она не получает.
— Ясно.
Значит, теперь она у нас «сиятельная особа». Формально — благородная леди без титула. Сестра его сиятельства графа, так сказать. Впрочем, её статус всё равно резко изменится. Надо будет с ней это обсудить.
— Даже не знаю, радоваться этому или печалиться, — вздохнул я.
— Я думаю, что скорее первое, — ответил Князь. — Потому что за ней тут же началась бы охота. Саша, ты, видимо, до сих пор ещё не осознал, насколько важным было это событие. Ты и твой друг — первые люди, кому Алексей Багратионов пожаловал их титулы. Это само по себе поднимает вас над другими. Деньги, влияние и прочее… это так. А вот столь прямое указание на благосклонность к вам Императора может показаться некоторым дороже любых денег. Так что я бы порекомендовал тебе быть крайне внимательным в ближайшее время.
— Что? Навалятся скопом?
— Даже не сомневайтесь, — усмехнулся Князь, после чего протянул мне коробочку. — С новым годом.
— Я надеюсь, что это не ключи от квартиры? — с подозрением спросил я, беря её в руки.
— Перебьёшься, — фыркнул он. — На квартиру себе сам заработаешь. Кстати, я бы на твоём месте озаботился этим вопросом. Негоже благородному графу жить в комнатушке над баром, где постоянными посетителями значатся не самые законопослушные граждане.
— Значатся, не значатся, но я уверен, что некоторые аристократы им ещё фору дадут.
Осмотрел коробочку. Глянул на Князя. Почему-то, где-то на подсознательном уровне, но я уже знал, что лежит внутри.
Открыл её. И понял, что не ошибся. Внутри, на красной бархатной подложке покоился золотой перстень Разумовских. Тот самый, который в своё время передала мне Анна, и который я отдал Князю.
— Слушай, я, конечно, всё понимаю, но…
— Саша, ты приглядись повнимательнее для начала, — посоветовал мне Князь и затянулся сигарой.
Совету я внял. Присмотрелся к золотой печатке. Сначала не понял, в чём именно дело. Но потом дошло.
— Ты изменил его?
— У меня есть хороший знакомый ювелир, — пояснил Князь. — Пришлось доплатить сверху за срочность заказа, но он успел.
Старая эмблема Разумовских изменилась до неузнаваемости. Раньше там был герб Империи в виде двуглавого орла со щитом под ним. Тонкая, филигранно выполненная вязь дубовых листьев шла по окантовке. А поверх всего одна единственная буква. «Р». Разумовские.
Сейчас же там был всё тот же двуглавый орёл. Но вот щит сменился на весы Фемиды с буквами «А. Р». А под основным рисунком тонкая надпись на латыни очень маленькими, но читаемыми буквами.
«Iustitia prae potentia».
— Право превыше могущества, — прочитал я и посмотрел на Князя. — Твоя идея?
— Я решил, что тебе