Определить родителей девочки по базе данных крови оказалось делом техники. Но всплыла весьма щекотливая картина. Предполагаемый отец, Роман Слизнев, по иронии судьбы, восемь месяцев назад нашел свой конец в объятиях Черного моря. В жилах же младенца бурлила кровь, принадлежащая к роду Распутиных — магнатам российской элиты. И вот тут-то и крылась пропасть. Открыто обвинить одну из столь влиятельных особ в убийстве — на это не решался никто. Требовалось собрать горы информации, обзавестись неопровержимыми уликами и лишь тогда обрушить на нее гнев правосудия.
Сыскной отдел вцепился в это дело мертвой хваткой. Главу корпорации, Александра Распутина, известили о новорожденной, несущей их кровь, и попросили всех женщин клана пройти осмотр у гинеколога. Для поиска хоть какой-то зацепки были изъяты записи со всех камер, когда-либо запечатлевших женщин семейства Распутиных. К всеобщему изумлению, ни одна из осмотренных дам в ближайшее время не рожала. Люсиндра Вакулина, дочь Эммы Распутиной, сейчас находилась на девятом месяце беременности.
Сыщики зашли в тупик, и единственной рабочей версией оставалась внебрачная дочь Распутиных, где-то топтавшая эту землю и не знающая ничего о родстве с Распутиными. Но и эта гипотеза казалась хрупкой, как лед на весеннем солнце. В базе данных не значилась ни одна женщина, подходящая под описание. И ни у кого и в мыслях не возникло, что девочку родила железная леди, ныне дошедшая до маразма старуха.
Выручил всех один из сотрудников, вдруг заявив: «А что, если это иностранка? И она даже не подозревает о своем родстве с российскими миллиардерами!» В здравом уме никто бы не упустил такую возможность породниться с воротилами бизнеса. Именно эта версия и легла на стол руководству.
Тщательно выверив каждый факт, глава отдела полиции представил Александру Распутину отчет о безрезультатных поисках матери девочки и сдержанно предложил: не пожелают ли Распутины принять малютку в семью? Отрицательный ответ не вызвал у умудренного жизнью офицера ни малейшего удивления. Магнаты не спешили пачкать руки в этой грязной истории, да и воспитывать кота в мешке никто не горел желанием. Вдруг наследственность окажется запятнанной? На этом разговор исчерпал себя.
Девочку удочерила семья биологов, нашедшая ее в канаве.
Анастасия Румская скончалась от сердечного приступа, так и не вкусив прелести богатой жизни. А «железная леди» с каждым днем все глубже погружалась в сумрак собственного сознания. Новая горничная не раз замечала: в редкие минуты просветления Марианна Распутина судорожно прижимала к груди старинную иконку Казанской Божьей Матери, беззвучно шепча молитвы, словно взывая о спасении из бездны отчаяния.
* * *
Капитан корабля, словно дирижер, отдал привычные, но оттого не менее весомые команды: «Выпустить биокоптеров-разведчиков! Лейтенанту Кассандре Баршевой и ее команде — занять места в одиночных разведывательных шлюпках!» Затем, обращаясь ко всему экипажу, капитан на мгновение задумался, словно отыскивая верное слово, и произнес: «Боевому отряду космодесантников приготовиться к высадке на… — капитан сделал паузу, — варианты названия планеты присылайте ко мне в рубку, господа… Пора окрестить новорожденную».
Возвращения биокоптеров ждали с замиранием сердца. Когда Ливарус, наконец, прорезал тишину, огласив первые данные, по рядам пронесся вздох облегчения: «Содержание кислорода по массе — 23,14%». Да мать вашу!… Эта вторая малышка Земля! — воскликнул он.
Восхищенный гул прокатился по отсекам, но тут же стих, поглощенный жадным ожиданием новых сведений.
— Разумные существа на планете отсутствуют. Не обнаружен ни один экземпляр животного мира. Невероятно… Кристально девственный мир, — вещал капитан. — Программа обработала ваши списки и, по общему мнению, признала лучшим названием для этой планеты — «Антириум». Победительницей стала наша малышка Кисс. Поздравляю, лейтенант, вам выпала великая честь первой ступить на эту нетронутую землю и собрать образцы ее диковинной флоры. По предварительным данным, на Антуриуме произрастает около пяти миллионов разновидностей растений.
* * *
Меня переполняло ликование. Вскоре я ступлю не на бездушные ледяные камни, а на живую, дышащую планету, укрытую бесчисленным множеством диковинных растений. Этому дивному миру навеки будет даровано имя, придуманное мною, и оно, словно звезда, воссияет в вечном реестре открытых планет.
Время тянулось словно патока, но повторный запуск биокоптеров-разведчиков подтвердил полученные первичные данные. Пришла пора космобиологам сорвать запретный плод — собрать пробы с этой чужой, но такой манящей земли. Скафандр стал моей второй кожей с того момента, как стало известно о невероятной концентрации кислорода в атмосфере Антириума. Заняв тесное кресло одиночной шлюпки, я активировала систему запуска. С ревом пронзив плотные слои атмосферы, мой верный корабль плавно опустился на изумрудный ковер цветущих растений, сотканный из внеземной жизни.
Открыв отсек шлюза, я плавно сошла с корабля, ступив на упругую траву. В наушниках взорвался ликующий хор голосов — космодесантники и космобиологи, затаив дыхание, ожидали моего сигнала, знаменующего покорение Антириума.
Неописуемый восторг переполнял меня. Я — первая. Первая, кто коснулась этой нетронутой земли, и на многие километры вокруг я — единственный разумный ее обитатель. Я с трепетом собирала первые образцы местной флоры, бережно упаковывая их в отсеки своего чемодана, словно заключая их в ковчег.
Увлеченная сбором образцов, я не сразу уловила смутное беспокойство, зародившееся в глубине души. Это не было похоже на предвещающую опасность тишину родного мира, когда природа замирает в ожидании крадущегося хищника. На Антириуме не было животного мира, ни единого насекомого. И это была загадка, окутанная тайной. Как же тогда эти растения продолжали жить, не зная опыления? Быть может, их корневая система скрывала в себе ответ, обладая непостижимыми возможностями самовоспроизведения.
Подкопав лопаткой тонкий корешок, я выпрямилась и застыла с широко раскрытыми глазами, наблюдая, как на меня летит зеленая лента. Я еще не успела осознать увиденное, как меня пошатнуло от удара в грудь и ощущения тяжести в ней. Как пьяная, я повернулась и, едва сдерживая свое тело на негнущихся ногах, направилась к шлюпке, иногда поворачивалась, смотрела по сторонам, словно выискивала невидимого врага.
Последние метры мне пришлось пробежать, ведь в мою сторону стремительно неслось настоящее буйство — полчища разноцветных лент. Но это было не так страшно. По-настоящему ужасно было наблюдать, как из высокой травы взмывают черные