— Прекрасно.
Киппен взял со стола свои очки, надел их и перелистал книгу. Текст был, естественно, на латыни.
— И что же я должен в ней найти? Дьявола?
Девушка одарила его косым взглядом:
— Не буквально. Дьявол не выпрыгнет на вас из этой книги в обличии козла или еще какой-нибудь нечисти. Как известно, он поселился в печатной краске. Ищите информацию о нем.
Девушка отвернулась.
Киппен погрузился в чтение. Прошло продолжительное время, пока он не нашел требуемое.
— Вот оно! — сообщил Киппен и стал бегло переводить с латыни фрагмент текста: — «Книга Дьявола» была написана кровью жертвенного агнца на коже его в ночь лунного стояния в созвездии Скорпиона в году шестьсот шестьдесят шестом от Рождества Христова… А вот еще. Обряд вызова дьявола следует проводить под Третьей Печатью Соломона. Но чтобы отыскать печать ту, надлежит пройти лабиринт…
Киппен оторвался от чтения и задумчиво произнес:
— Здесь тоже говорится о некоем лабиринте.
Он невольно перевел взгляд на раскрытый на столе атлас со своими пометками, и его осенило:
— Так это же бештаугорские катакомбы! «Книга Дьявола», так вот что стерегли монахи, да так и не уберегли!
Лопнув пузырь, девушка согласно кивнула:
— Вы правильно догадались. Дело в том, что византийские монахи, построившие монастырь на склоне Бештау, были движимы самыми благими побуждениями. Они искренне вознамерились отмолить это проклятое место, заточив самого прародителя зла в катакомбах. Но, к несчастью, их молитвы оказались бессильны в борьбе с дьяволом, и они были вынуждены покинуть «поле боя» добра со злом.
— Но как же в таком случае отправить его обратно в преисподнюю?
— Хм! Что тут непонятного? Если есть заговор для вызова дьявола, то должен быть заговор и против него, — просто ответила девушка. — У вас в руках трактат по демонологии. Ищите дальше.
Девушка отвернулась.
Киппен тяжело вздохнул и вновь обратился к книге.
На некоторое время в читальном зале воцарилось полное молчание.
— Вот он, — наконец утомленно произнес Киппен, сдвинув очки на лоб и массируя переносицу, — «Экзилиум диаболус»[16].
— Да, это он, — подтвердила девушка.
Киппен сравнил две страницы, заложенные пальцами:
— Так, понятно. Значит, сперва нужно провести обряд из «Либро Диаболи», а затем отправить дьявола в преисподнюю с помощью «Экзилиум диаболус».
— Не все так просто, — прервала его размышления девушка.
— А в чем проблема?
— А в том, что, вызвав дьявола, ты оказываешься с ним лицом к лицу. А это самое страшное испытание для человека. Вам знакомо евангелие синоптиков, я имею в виду апостола Матфея?
Киппен задумчиво нахмурил брови:
— По-правде сказать, в последний раз я обращался к Новому Завету еще учась в универе на философском факультете, однако прекрасно помню все предания. По свидетельству Матфея, лишь Христос смог побороть искушение. Значит, у меня нет ни малейших шансов?
— Не забывайте, Христос все же был двух природ, так что и у нас, грешных, есть равный шанс на спасение бессмертной души своей от соблазнов.
— Знаешь, я придерживаюсь той же мысли, но только пришел я к ней не через религию, а другим путем.
— Каким же это?
— Через стоицизм. Но тебе это вряд ли будет интересно.
Киппен поспешно засобирался. Он снял очки, сложил в стопку все книги, а свои записи убрал во внутренний карман плаща вслед за очками.
Девушка внимательно наблюдала за ним и спросила:
— Что вы намерены делать?
— Для начала сниму ксерокопию заговора из этой книги, — отшутился Киппен, показывая на репринтный переплет.
— И что потом?
Киппен заглянул прямо в глаза девушки:
— Я сегодня же отправлюсь в Пятигорск, в тот монастырь, что был построен на древних руинах, и добьюсь у настоятеля разрешения попасть в катакомбы и получить доступ к «Книге Дьявола». Ну а дальнейшее… — он многозначительно замолчал на полуслове.
Девушка одобрительно кивнула:
— Что ж, желаю вам удачи.
С этими словами она поднялась из-за стола и хотела было уйти, но Киппен поймал ее за тонкое запястье:
— Постой. Послушай, не похоже, что я просто тронулся рассудком, гоняясь за дьяволом?
— Ну это как посмотреть, — уклончиво ответила девушка.
Киппен кивком указал на стопку книг на столе:
— Но ведь все это не плод чьего-то больного воображения, правда? Кроме того, я сам воочию столкнулся с тем, что принято считать потусторонним.
— Вы заглянули в глаза дьяволу, — подтвердила девушка. — Так что не мешкайте, ведь одновременно дьявол взглянул на вас.
Девушка вновь попыталась уйти, но Киппен снова удержал ее:
— Знаешь, ты мне очень помогла.
— Да ну, какие проблемы.
Девушка наконец высвободила свою худенькую руку:
— Ладно, мне пора, а то и так задержалась я с вами.
— Скажи хоть, как тебя зовут?
— Анжела.
— Спасибо тебе, Анжела.
Угловатая и худощавая девушка во всем черном ничего не ответила. Она торопливо вышла из читального зала, а Киппен так и продолжал глядеть ей вслед, словно созерцая видимое лишь ему одному призрачное явление.
Глава 41
В третьесортном отеле со звучным названием «Ривьера» Киппен пробыл недолго. Он поспешно поднялся в свой номер и собрал вещи, после чего выписался и поскорее вышел на многолюдную улицу, желая избежать нежелательной встречи с администратором Асланом. К счастью, тот так и не объявился на работе, и никто из персонала ума не мог приложить, куда он запропастился. И все-таки безотчетное чувство, что кто-то невидимый постоянно следит за ним из толпы, не покидало Киппена ни на минуту.
С сумкой через плечо и заветной бутылкой коньяка в кармане, безостановочно озираясь по сторонам, Киппен дождался своего трамвая, сел в него и погрузился в размышления. Ему было тревожно на душе и даже страшно, но он не мог пойти на попятную, вернувшись в Москву. Бросить все, означало бы поддаться страстям. Но настоящий журналист должен быть бесстрастным и идти до конца в своем расследовании. Как говорится, долг превыше всего.
Киппен в очередной раз приложился к бутылке. Объявили конечную остановку. Он вышел из трамвая и, ориентируясь на шпиль со звездой, направился к зданию железнодорожного вокзала. Все страхи покинули его — он был подшофе.
В кассах Киппен приобрел билет на скоростную «Ласточку» до Пятигорска, а в привокзальном магазинчике обзавелся новой бутылкой коньяка, после чего уединенно расположился в зале ожидания. До отправления оставалось меньше часа. И все-таки, несмотря на решимость, подогретую алкоголем, Киппен испытывал грызущее чувство беспокойства.
— Гражданин Киппен? — самоуверенный мужской голос вырвал Киппена из состояния полудремы.
Он вздрогнул от неожиданности и поднял голову. Перед ним стоял невысокий, коренастый мужчина с суровым лицом и пронзительно прозрачными, неподвижными глазами, отливающими в свете люминесцентных ламп холодным блеском. Киппен