— Измаил Венедиктович, мало? Да я чертовски доволен! По рукам! — выпалил я, расплываясь в счастливой улыбке.
Шульман убежал в подсобку и спустя десять минут вернулся с сумкой, набитой денежными купюрами. Странный торговец решил округлить сумму до девяноста тысяч рублей. А я был совершенно не против. Правда, он взял с меня обещание, что я стану его постоянным клиентом. Конечно, я был обеими руками «за».
Распродав барахло, я направился в район реки Чёрная. Дородная женщина, как всегда, продавала пирожки. К ней выстроилась очередь, к которой я и пристроился. Работяги, держа в руках пакеты с ароматными пирожками, отходили от лотка со счастливыми улыбками на лицах. Разве это всё не лучшие показатели качества производимой продукции?
Мне пришлось прождать целых полчаса, прежде чем я смог приблизиться к лотку, с которого прямо передо мной выгребли все пирожки.
— Извините. Больше ничего нет, — печально сказала женщина с морщинами, глубоко въевшимися в её лицо.
— Жаль, конечно. Но я не за пирожками, — улыбнулся я.
— А зачем? — женщина приподняла бровь и оценивающе посмотрела на меня.
На вид ей было далеко за пятьдесят, ближе к шестидесяти. Но её лицо по-прежнему оставалось симпатичным, несмотря на морщины. На безымянном пальце правой руки я увидел глубокую борозду от обручального кольца. Отлично, нам подходит идеально. Либо разведена, либо вдова.
— Решил познакомиться. Всё-таки вы печёте лучшие пирожки в Хабаровске. А я в этом что-то, да понимаю, — ответил я.
— Ха-ха! Скажете тоже, — отмахнулась продавщица и с довольным выражением лица сложила руки на большой груди. — Меня Тамарой звать.
— Очень приятно. Барон Авдеев, но для вас просто Владимир, — зачем-то я козырнул титулом. Наверное, захотел её впечатлить и упростить путь к дальнейшему сотрудничеству.
— Ой. Простите моё невежество, — растерялась женщина и принялась вытирать фартук, обсыпанный мукой.
— Да бросьте вы. Титул ничего не значит, — остановил я Тамару. — Я, собственно, пришёл не для того, чтобы сообщить вам о том, что я барон. Хочу предложить вам сотрудничество. У меня есть немного свободных денег, и так уж вышло, что я влюбился в вашу выпечку. Вот и подумал: а почему бы нам с вами не открыть пекарню?
— Ваше благородие. Так это… — растерялась Тамара. — У меня же кухонька махонькая. Вот там всё и пеку, чтобы дочке помогать. А денег-то на пекарню у меня совсем нет.
— А зачем вам деньги? — нахмурился я. — Мне нужно, чтобы вы стали заведующей производства. У меня есть здание рядом с союзом охотников. Пару помещений переоборудуем под пекарню, наймём пару поваров и начнём продавать пирожки по всему городу. Благо никто не может нам запретить открывать передвижные киоски, — я объяснил свою задумку и вспомнил о самом главном: — Ах, да. Прибыль будем делить пополам. Вы вкладываете свой труд и работаете на совесть, а я помогаю финансами на стадии открытия. Что скажете?
— Скажу, что я от такого предложения охр… в смысле в шоке… — выдавила из себя Тамара, смотря на меня как на чудо, ниспосланное свыше.
— Буду считать, что вы согласны, — улыбнулся я. — У вас будет свободный час?
— Когда? — пробормотала женщина.
— Да прямо сейчас. Хочу показать вам, где мы откроем нашу пекарню.
— Да. Да, конечно, свободна. Сейчас, я только подносы отнесу, — затараторила Тамара и побежала во двор соседнего дома.
Дожидаясь возвращения Тамары, я позвонил Вальку и попросил прислать бригаду ремонтников к гостинице. Он пообещал, что в течение часа будут на месте.
Наконец Тамара вернулась, мы сели в такси и спустя двадцать минут вышли около гостиницы. Я открыл дверь и пропустил Тамару внутрь. Дед уже был тут как тут и расплылся в довольной улыбке.
— Добро пожаловать, — сказал он и поклонился.
Вот же скот хитрозадый! Мне все уши прожужжал, что спина не гнётся, а как увидел Тамару, так почувствовал вторую молодость?
— Меня Алексеем Никифоровичем величать. Я управляющий сего отеля, — самодовольно заявил Никифорыч, пытаясь впечатлить гостью.
— Тамара Павловна, — представилась женщина и протянула ручку, которую старик тут же чмокнул. От этого оба покраснели.
— Тамара Павловна, прошу за мной, — сказал я и повёл гостью на кухню.
Никифорович подмигнул мне, выставил большой палец в одобрительном жесте. Видать, одобряет выбор делового партнёра, а по совместительству и его потенциальной дамы сердца.
Кухонька была неказистая, квадратов десять. Закопчённые стены, пыльные полки. Но это не проблема. Всё равно будем делать здесь ремонт.
— Это ваша вотчина. Кухню объединим с вот этим номером, — я открыл дверь, и перед нами появилось ещё двадцать квадратных метров будущей пекарни. — Как думаете, этой площади хватит?
— Владимир, да вы что? Этого более чем достаточно! — радостно воскликнула Тамара. — У меня дома кухонька пять квадратов, и то я справляюсь.
— Но вы и не пытались делать выпечку для всего Хабаровска. А мы займёмся производством и пирожков, и тортов, и даже чебуреков, — перечислил я. — Насчёт сбыта я решу вопрос.
Во входную дверь постучали, и я услышал голос Никифоровича:
— Какой йишо ремонт? — проскрипел старик. — Я никого не вызывал.
— Пропусти! Это ко мне! — воскликнул я.
Через несколько секунд в кухню зашли два мужика с мозолистыми руками. Оба коренастые, одетые в серую робу.
— Значит, так, — принялся я им объяснять. — Нам нужно объединить кухню с вот этим номером. Пол и стены уложите кафелем. И вытяжку сделайте, а лучше две.
— Да не вопрос. За всё про всё пять тыщ, — хитро ухмыльнулся один из мастеров.
— А харя не треснет? Пять тысяч за работу? — усмехнулся я в ответ. — Это что за цены такие?
— Хозяин, да ты чё? Я ж говорю, за всё про всё. Это с учётом материалов, — примиряюще сказал мастер. Хотя по его физиономии было понятно — если бы я согласился сразу, только работа стоила бы пятак, а сверху ещё бы и за материалы взяли.
— Это другой разговор, — согласился я. — Можете приступать к работе хоть сегодня.
Мы прошли в номер, мастера изучили стену, огляделись.
— А с мебелью что делать? — спросил второй мастер.
— Тамара Павловна, не хотите дома обновить мебель? Это дружеский подарок в честь начала нашего сотрудничества, — предложил я, и у женщины навернулись слёзы на глазах.
— Да за что же мне счастье-то такое? Вовочка, спасибо родненький, я тебе по гроб жизни буду должна! — она всхлипнула, смахнула слёзы счастья, выступившие на щеках, и не выдержала, обняла меня.
Признаться, в тот момент я сам едва не прослезился. Душевная женщина.
Далее я вызвал дядю Петю, приплатил мастерам, и они с радостью помогли Тамаре перевезти домой новую двуспальную кровать, шкаф, пару тумбочек и стол со стульями.