Я рыдала до бесконечности. Все слёзы, какие накопились за неделю, все одним ручьём хлынули. У Сьюзан от слёз и соплей даже ночнушка намокла. А мне было всё равно. И Сьюзан тоже.
– Я тебя люблю, – прошептала я ей. Зарылась лицом в её плечо. – Прости меня. Прости, что раньше тебе этого не говорила.
– Ничего, ничего, – зашептала она в ответ. – Я знаю, любишь. И ты знаешь, как я тебя люблю.
По дороге из больницы леди Тортон взяла меня за руку и отвела в сторонку.
– Теперь, когда Сьюзан полегчало, нам скоро пора будет из Лондона уезжать, – сказала она. – На полное выздоровление у неё уйдёт ещё с месяц, но нам есть чем заняться дома.
Я кивнула. Соскучилась уже по Джейми, по Коржику с Фредом.
– Отсюда у меня к тебе просьба. Я показала тебе свой Лондон, а ты покажи мне свой.
Я озадаченно уставилась на неё.
– Можешь показать, где ты выросла? Где жила раньше?
Я не хотела. Не хотела туда возвращаться – ни одна, ни тем более в компании леди Тортон. Но это она привезла меня к Сьюзан, и я не могла отказать.
Глава 56
У леди Тортон была с собой бумажка с адресом – мой первый адрес, из архивов Добровольческой службы. Эльза-Стрит. Никогда не знала названия.
– Эльза-Стрит? – переспросил элегантно одетый клерк за стойкой нашей гостиницы. – Что-то не слышал. Где-то в Мэйфере?
– Крайне сомневаюсь, – возразила леди Тортон и выпрямилась. Смерив клерка презрительным взглядом, произнесла: – Полагаю, должно быть где-то в Ист-Энде.
Клерк кашлянул в кулак, вздохнул и достал толстенную книгу с картами, в которой принялся копаться, пока не ткнул пальцем в крохотный кусочек Лондона. Эльза-Стрит.
– Замечательно, – кивнула леди Тортон. – Как лучше всего туда добраться? Пешком, кажется, далековато.
Клерк аж чуть не захлебнулся.
– Мадам, пешком туда вообще не дойти!
– Так на чём же? Может, на поезде? Было бы прелестно, я не прочь прокатиться.
– Поезда туда не ходят, мадам.
Вид у леди Тортон стал ещё величественней.
– Что вы имеете в виду, поезда не ходят? Это как-никак часть Лондона, не бог весть какой край света.
– Мадам, взгляните. – Клерк пододвинул к ней карту. – Сюда планировали провести метро, продолжить центральную ветку до самого Бетнал-Грин, но из-за войны вагоны так и не пустили. А железнодорожной станции в округе нет.
– В таком случае остаётся такси, – сказала леди Тортон.
Швейцар вызвал ей автомобиль. Услышав название, таксист напрягся.
– Эльза-Стрит? Мэм, вам бы лучше…
– Послушайте, – сдержанным тоном прервала его леди Тортон, – я устала выслушивать от посторонних людей, что да как мне лучше делать и не делать. – Машина тронулась, и она повернулась ко мне. – Ада, ты там жила, в том районе. У тебя бывало чувство, что там небезопасно? Что тебе что-то угрожает?
То есть до сих пор ни малейшего понимания.
– Вообще когда-нибудь у тебя было такое чувство? – не унималась она.
– У меня никогда не было чувства, что мне ничего не угрожает, – ответила я. Она уставилась на меня удивлёнными глазами, а я подумала и добавила: – Только угрожало в основном от мамы, а не от района.
– А Джейми? Джейми тоже что-то могло угрожать? Ну, понятно, нищета, голод – но кроме этого? Именно как ребёнку?
Не знаю. Откуда мне знать?
– Днём, не ночью, – добавила леди Тортон, как будто есть разница.
Мимо мелькнул обгоревший костяк универмага – попал под Блиц. Потом кварталы руин вокруг Святого Павла. За ними новые районы, их совсем не так разбомбило, но уже напоминает понемногу вид из моего окна: улицы узенькие, дома вплотную. Никакой ни травы, ни кустов, ни деревьев, ничего зелёного.
– Прямо как из центра не выезжали, – в какой-то момент заметил водитель.
– Господи боже, – подала голос леди Тортон.
Водитель остановил машину у серой каменной церкви с квадратной башней.
– Это Девы Марии? – спросила я. Так её называл Джейми. Сама я никогда этой церкви не видела.
– Святого Дунстана и Всех Святых, – поправил водитель. – За ней сразу Уайтхорс-Стрит. И если… вот если с неё налево, там была Эльза-Стрит. Я вас здесь подожду.
Едва мы вылезли из машины, как стало ясно, почему на саму улицу он нас не повёз. Всюду вокруг святого Дунстана прошлась бомбёжка. Дома, лавки, всё, что выходило фасадом на церковь, превратилось в кучи кирпича и досок. Мы медленно обошли церковь кругом. Поодаль виднелись какие-то уцелевшие строения, тоже основательно задетые, но когда мы взглянули налево…
От Эльза-Стрит не осталось ничего.
Даже самой улицы не осталось, никакой более-менее чёткой дороги между кучами обломков, выросших по обеим сторонам.
Тихо. Никакой пыли. Руины начисто вылизаны дождём и ветром. Ни единой живой души.
На куче поближе дёрнулся самодельный флаг. Больше ничего не шелохнулось.
– Ада, – выдавила леди Тортон, явно с трудом.
– Внизу под нами был паб, в нём мама работала ночами, – сказала я. – Из окна были видны рыбная лавка, ломбард, край продуктового. Ещё была мясная лавка, оттуда Джейми для меня как-то отбивную стибрил. Вообще, он больше любил убегать на доки и смотреть, как приходят корабли. А ещё была школа – та самая, из которой нас эвакуировали, она тоже была неподалёку. – Я пошарила глазами, но найти хоть что-то знакомое в развалинах не удавалось. Где-то когда-то существовала комната, в которой меня держали взаперти. Где-то проходила улица, полная знакомых мне людей, которые иногда махали мне рукой. Возможно, это было где-то здесь. Но больше нигде не было.
Глаза леди Тортон наполнились слезами.
Мама умерла. Эльза-Стрит уничтожена. Я совершенно точно больше никогда, никогда не вернусь назад.
Я сунула ладошку в руку леди Тортон.
– Спасибо вам.
Её пальцы сжали мои.
– О, детка… Это всё могло произойти с тобой.
Глава 57
Но я была жива. И Сьюзан была жива. Вместе с леди Тортон мы оставили Сьюзан в Лондоне выздоравливать, а сами уехали домой. Иногда я мысленно рисовала себе её фигурку в больничной койке, как она сидит на подушках и читает наши с Джейми письма. Так что в целом ещё ничего. Трудно, но ничего.
Я написала Рут на её лондонский адрес. Как-то там моё письмо до неё всё-таки дошло, и она написала ответ. «Очень рада новостям насчёт Сьюзан. Передавай ей мои самые сердечные пожелания».
Я рассказала ей и про Эльза-Стрит. «Теперь у тебя тоже нет дома, как у меня», – ответила она в письме. «У нас есть дом, – написала