Из коробки, стоящей рядом с ним, вылетел совсем небольшой дрон. Виталик прикусил язык и начал управлять дроном, нетерпеливо топая здоровой ногой. Левая ступня в серой кроссовке, правая — сплошной чёрный материал протеза, уходящий под джинсы.
Этот дрон был без вооружения, с камерой — обычный разведывательный. Он попытался взмыть максимально вверх, но из микроавтобуса выскочил очередной небольшой перехватчик. Он тоже последовал за взлетевшей целью.
Разделался он с ней за секунды, но так, чтобы не сломаться самому. Подобрался ближе — и раздался звук выстрела из безоткатного трёхствольного устройства, закреплённого на перехватчике.
Мелкий дрон, сбитый дробью, грохнулся на землю метрах в пятидесяти от нас. Виталя развёл руками.
— Система «Щит» автоматически определяет траекторию полёта нарушителя, — говорил тем временем Игнатов. — А в данный момент эта поляна, где мы стоим, считается защищённой зоной. Дрон был сбит так, чтобы его обломки упали в сторону. И то же самое было с большим дроном-камикадзе.
— О-о-о! — протянул один из зрителей, тот чиновник в военной форме. — Удобно! И ничего не повредит!
— В этом и смысл! — хмыкнул Игнатов. — И главное — система «Щит» сама определила, что эта цель небольшая. Поэтому не обязательно тратить целого перехватчика на разведчика, можно сбить её проще.
В этот момент вылетел новый дрон-перехватчик — на территорию проник «посторонний».
— Сейчас задача дрона простая, — объяснял Игнатов, показывая всем ноутбук.
На экране видно, как человек в чёрной одежде и капюшоне пытался убежать, но дрон его преследовал как на улице, так и внутри полуразрушенного корпуса. Мужик бежал быстро, но дрон не отрывался от него ни на шаг, как приклеенный.
— Дрон должен передать изображение возможного нарушителя, а система «Щит» сверит его с базой. Но в боевых условиях…
— Может выстрелить? — спросил один из военных.
— Если так настроить.
Когда закончилось, все присутствующие захлопали в ладоши. Мой шеф тоже пару раз хлопнул, хотя мы с ним видели эту демонстрацию много раз.
Но мы с ним не работали непосредственно над самим проектом. Наше дело — его безопасность. Защита информации и физическая. Чтобы об этом не узнал тот, кому нельзя.
А он продавал все секреты с первых дней.
Вернувшись в машину, я достал из кармана диктофоны. У меня их было два. Один старенький, японский, который я купил давно, ещё в Конторе, очень компактный.
Его можно подключать к компьютеру через кабель. Записывает он хорошо, микрофон отличный. Эту приблуду часто видели в моих руках, записи и признания с этого диктофона я прислал Скуратову. Если что — враги заберут его, не зная о втором.
Второй — тонкий, размером с банковскую карточку, зато достаточно чувствительный и продвинутый. После каждой записи диктофон подключался к смартфону и отправлял всё на выделенный сервер. Телефон тоже особый, с комбинацией для быстрого сброса данных.
Сейчас оба диктофона включены, я их проверил. В последнее время я почти всегда их ношу при себе. С тех самых пор, как начал заниматься этим делом. Простая предосторожность.
Про один знают, думают, что я старый пень, который привык к этой вещи. А вот второй я приобрёл недавно, на всякий случай, чтобы мои действия могли отследить, если меня грохнут. ФСБ со своими ресурсами легко сможет найти мой цифровой след.
Вот только то, что записалось на поляне, никуда не ушло — мобильный интернет так и не появился.
* * *
— Какие люди! — сказал Трофимов с усмешкой, когда я вышел из кофейни с горячим картонным стаканом в руках. — В окно смотрю, понять не могу, ты или не ты, вот и остановился. Но тебе же нельзя кофе, Толя, У тебя давление высокое.
— Знаешь, Игорь Сергеич, если давление упадёт, тоже не подарок будет. А к кофе я слишком привык.
Я не подал вида, что не ожидал его здесь увидеть.
И что ему нужно?
Трофимов в курсе, что я его вычислил? И пришёл разобраться? Скорее всего.
Мы в центре города, рядом с кафе, где остановился его «Мерседес». Трофимов знал, где я каждый день беру кофе. Значит, он в курсе, что я накопал, и решил действовать без отлагательств.
Я отхлебнул из стаканчика. Горячий, горьковатый, с молоком, как я любил. Быть может, мой последний кофе.
Откуда он узнал? Подслушали или слил кто-то в Конторе? Могут знать о диктофоне. Но о втором я никому не говорил… чтобы с ним сделать? Куда его спрятать?
Запись идёт прямо сейчас, всё должно уходить на сервер, но мобильного интернета в городе нет до сих пор. Зато должен быть Wi-Fi в кафе. Если будет время, подключусь к нему. Если будет.
— Я вот тоже не могу без кофе, — признался Трофимов. — Утром не выпил — весь день насмарку. Но много нельзя — возраст.
Он засмеялся, будто ничего не произошло.
Когда-то Трофимов и его друг Андрей Петрович Кузьмин учили меня многим премудростям оперативной работы, в том числе с агентурной сетью и прочим. Я пришёл в КГБ в 89-м, и сразу попал к ним.
Когда начался развал, Трофимов ушёл сразу, а Кузьмин — в начале нулевых. Но с ними я работал и дальше — помогала их развитая агентурная сеть на Кавказе, и порой они выручали дельным советом.
Я же работал дальше — переходные структуры после КГБ, затем ФСК, а после — ФСБ. Проработал почти тридцать лет, пока не вышел в отставку по выслуге.
Тогда Трофимов пригласил меня к себе, а Петрович уже работал там его замом.
Трофимов в этом деле собаку съел. Ещё в девяностых он открыл охранную фирму, охранял банкиров, всяких коммерсантов, банки и торговые центры.
Со временем он начал заниматься крупными проектами в области информационной безопасности. Пусть Трофимов и не разбирался в современных технологиях так хорошо, как молодые, но он отлично разбирался в людях.
А когда создавали проект «Щит», то обратились к нему. Для этого проекта искали самых надёжных людей со стороны. Обязательно были нужны частники, иначе прикрытие могло не сработать.
Этим хотели отвлечь внимание зарубежных разведок, которое неизбежно бы появилось, если бы этим занимались госструктуры, особенно на раннем этапе. Вот и обратились к нам.
Это серьёзное дело государственной важности, в которое нас посвятили только благодаря нашему огромному опыту и безупречной репутации.
А Трофимов всех предал.
— Да разговор к тебе есть серьёзный, — сказал он, потерев виски платком.
Он бы не приехал один, кто его прикрывает?
В окно кофейни видно, что пацан-кассир