— Этих ваших модных панкейков у меня нет, — сказала она извиняющимся голосом. — Да и готовить-то только такие блины умею.
— Какие панкейки? — произнёс я. — Блины с маслом, что может быть лучше? Только фаршированные.
— Вот-вот, а я тебе давно говорила, — она закивала с довольным видом. — Взрослеешь уже, Толенька. А то у тебя мама тоже в детстве: это не ем, то не ем. Сейчас-то всё лопает за милую душу.
— Раньше-то по кафешкам только ходила, — с неудовольствием проговорил дед и перелистнул страницу газеты.
Ещё утром по дороге я сделал пару звонков — ничего не значащих, для вида, по известным номерам. Якобы насчёт резюме в отдел кадров фирмы «Альянс», в финотдел и секретарше.
Им звонят часто, а я звонил с левой симки, задал пару вопросов. Как выяснилось, Трофимов резко сорвался в отпуск, а Игнашевич ушёл на больничный.
Ожидаемо. У них проблемы, они начинали суетиться, думают, как отмазаться.
Надо бы кого-нибудь завербовать из тех, кто работает в фирме, чтобы быть в курсе, как там обстоят дела. После того как закончу с Воронцовым, займусь этим.
Также возьму в оборот чиновника областной администрации Шустова, как планировал раньше.
Это старый знакомый как Игнашевича, так и Трофимова. Ещё по девяностым, когда был коммерсантом и обращался в фирму за безопасностью. Грубо говоря, за крышей. А когда я работал в ФСБ, Трофимов просил меня помочь с той бандой, которая его прессовала. Сейчас Шустов — видный областной чиновник. И контакт у них остался по-прежнему, я думаю, он им помогает.
Но конкретных доказательств не было, нужно собирать и следить. И пока непонятно, с какого угла к нему подбираться.
Масло на сковородке зашипело, когда Анастасия Фёдоровна начала жарить первый блин. По комнате пошёл аппетитный запах. Я поднялся с мягкого дивана, чтобы размяться, и подошёл к шкафу, где лежали награды деда моего тёзки. Там же была стопочка снимков.
Достал одну фотографию, лежащую сверху. На ней Фёдор Ильич, ещё молодой мужчина, может, лет тридцати с небольшим, в военной форме.
Фотография цветная, от «Полароида», год примерно девяносто пятый или девяносто шестой. Фёдор Ильич мрачный и серьёзный, впрочем, как и сейчас.
На снимке он стоял рядом с закопчённой белой стеной, на которой кто-то вывел большие буквы чёрной краской: «Это не Гудермес, это Гондурас». Да, Чечня, времена первой войны. Сам, бывало, туда ездил по разным задачкам, и в Гудермесе был.
Искали мы там одного гада, который продавал оружие «духам», воруя его у наших. Искали, да не нашли.
— Тебя на фото прямо не узнать, — сказал я, глянув на Фёдора Ильича.
Хотя дед ненамного старше меня прежнего. Но мы с ним там не пересекались, я бы его вспомнил.
— Молод был, — пробурчал он. — Ты чего это фотки-то решил посмотреть?
— Смотрю, чем занимался. Интересно же.
— А-а-а, — протянул дед. — Ну, смотри, там много разных.
И не расскажешь, что тоже там был, хоть и недолго. Потом уехал, они остались воевать дальше.
А что, кстати, группа из Центра? Они тут тоже в командировке. Копают или заметают следы? Думаю, качают ситуацию, но когда раскачают, пока неизвестно.
Я достал телефон и нашёл контакт Кати в мессенджере. Просто написал: «Привет. Занята?»
Через несколько минут в ответ мне пришёл стикер — грустный кот в пледе, тот самый, что я присылал ей. Следом улыбающийся смайлик.
«Много работы в последнее время. Совсем некогда».
«Что-то я не вижу новых интервью на сайте», — я хмыкнул, набирая ответ.
Она начала что-то писать, потом иконка сменилась, будто она записывает голосовое.
«Пока готовится, — услышал я её звонкий голос. — Много работы, много нового материала. А ты что-то ещё вспомнил?»
Я вкратце записал голосовое:
— Да не особо.
«Вспомню», когда будет необходимость, пока же просто спрашиваю. Этот контакт мне пригодится, если что — буду настаивать на личной встрече с Катей. Передам что-нибудь важное.
Насколько я понимаю из новостей, Фатин у них под защитой. Это пытались выставить под ограбление, но слухи в городе обсуждались. В любом случае, нападать на Фатина таких условиях Трофимов, человек крайне осторожный, не будет точно. Да и нет смысла, когда самая опасная улика в этом деле — труп Филиппова с дополнительной дыркой в лысой башке.
А что он может сделать? Конечно же, спихнуть всю вину на погибшего Филиппова или на кого-то ещё. В общем, вывести себя из-под удара. Для него это самый логичный вариант.
Или другой, сложнее — дискредитировать группу, якобы иностранные разведки хотят развалить проект и устраивают провокации, обвиняя честных людей. Сыграть ту же карту, что использовал против меня.
И эта карта сильна, ведь мои тайники, которые нашли оперативники ФСБ, ему вообще никак не навредили. В этом плане он прикрылся, значит, его позиции здесь сильны.
Надо бы что-нибудь добавить, пока Трофимов что-нибудь не придумал на этот счёт.
* * *
Я поехал за город, пока позволяет погода, но не просто так. Посетил временный тайник в лесу, где лежал ТТ, перепрятал. Нужен тайник надёжнее, а оружие, как видно из вчерашнего, может пригодиться в любой момент. Да и есть, что ещё спрятать.
А чтобы это не выглядело внезапным отъездом без причины, я заглянул в дачный посёлок, где когда-то жил с женой и сыном, в старом доме. Ведь там есть новый знакомый.
На самом деле, к работе эта часть не относилась вообще, только к алиби. Но раз уж пёс ждал меня так долго — заслужил общение. А я заслужил перерыв.
Ну а связь между нами? Какая связь? Связь не больше, чем полное совпадение имени и фамилии или тот разговор до аварии. Просто знакомство, мол, познакомился с ровесником и его собакой, заехал, раз обещал раньше. Потому что те, кто в курсе, кто я такой, знают, что я здесь не жил долгое время.
Услышал лай, ещё когда подъезжал. Когда остановился у калитки, над воротами появилась чёрная голова с острыми ушами. Барон пару раз гавкнул, будто осуждал, что меня так давно не было, но после заскулил и перепрыгнул.
Я присел, и пёс уткнулся мне в колени, радостно поскуливая, а потом начал жадно нюхать как привычный ему ремешок часов, так и новый запах.
— Хорошо себя вёл? — спросил я. — Не сбегал? У тебя же задача, Барон. Хор-роший.
Барон всё пытался облизать лицо, а потом сел с важным видом у калитки.
— Как он тебя так узнаёт? — калитка со скрипом