Без стыда.
Без сил что-то скрывать.
Слезы лились рекой, а с ними уходило все, что было между нами – наши разговоры, наши ночи, наши поцелуи, наше прошлое, наши чувства, все, что когда-то делало меня счастливой.
Я своими руками убила любовь всей своей жизни.
И теперь я не знала, как жить дальше.
Я не могла оставаться в этом городе, где все напоминало о нем.
Я не могла заходить в кафе, где мы когда-то сидели.
Не могла идти по улицам, по которым мы гуляли.
Не могла дышать этим воздухом, потому что он был пропитан им.
Если он не хочет меня видеть, если он не может меня простить, если все, что у нас было, разрушено, то я должна уехать навсегда.
Больше не будет ни надежд, ни ожиданий, ни мыслей о том, что когда-то все изменится.
Макс не простил меня.
И я не могла его винить…
Я смотрела на чемодан, на билет, который лежал на прикроватной тумбочке, и пыталась убедить себя, что это правильно.
Уговаривала себя, что если уеду, то со временем все же перестану чувствовать эту боль.
Но внутри было так пусто, так холодно, так страшно, что я начинала сомневаться:
А что, если я не хочу забывать?
Что, если я хочу, чтобы он остановил меня?
Что, если я просто жду, что он придет?
Но я знала правду.
Он не придет…
Я сидела в маленьком кафе и сжимала в руках чашку с кофе, который давно остыл.
Я не чувствовала ни вкуса, ни запаха, ни даже тепла фарфора под пальцами.
Я просто ждала.
Авдей сел напротив меня, бросил на стол пачку сигарет, прищурился, оценивающе посмотрел на меня.
– Так ты правда снова уезжаешь?
Я кивнула.
Он долго молчал, потом щелкнул зажигалкой, закурил, выпустил струю дыма и сказал:
– Ты знаешь, что он все еще тебя любит?
Я замерла.
Сердце резко сжалось, как от удара.
– Нет, – я покачала головой. – Это не так.
Авдей усмехнулся.
– Ты правда такая слепая?..
Я опустила взгляд.
– Если бы он любил меня, он бы пришел.
Авдей фыркнул.
– А ты забыла, что это Макс? Он гордый, упрямый ублюдок. Он считает, что ты предала его, что ты не поверила в него тогда, когда это было важно. Ты ушла первой. Теперь он не может прийти, потому что не верит, что ты хочешь его обратно на самом деле.
Я задержала дыхание.
– Он сказал мне уйти, – напомнила я.
Авдей медленно кивнул.
– Потому что он думает, что ты этого хочешь.
Я закрыла глаза.
Все эти месяцы я пыталась вычеркнуть его из своего сердца. Но если бы я действительно этого хотела, разве я бы плакала по ночам?
Разве я бы думала о нем каждую секунду?
Разве я бы надеялась, что он придет?
Авдей потушил сигарету и встал.
– Делай, что хочешь, – сказал он, глядя на меня серьезно. – Но если ты уедешь сейчас, ты потеряешь его по-настоящему.
Он вышел, оставил меня наедине со своими мыслями.
Я смотрела на чемодан.
На билет.
На телефон, который был таким тяжелым в руке.
И я поняла, что мне нужно было принять последнее решение. Остаться? Или навсегда уйти из его жизни?
Глава 47
Макс
Я думал, что смогу жить без нее.
Я думал, что если она ушла, значит, так будет лучше для нас обоих.
Я думал, что если я скажу ей «уходи» и она уйдет, то это будет правильное завершение нашей истории.
Но я ошибался.
Черт возьми, я ошибался.
Я не мог ее забыть.
Сколько бы времени ни прошло, сколько бы я ни пытался отвлечься, сколько бы я ни говорил себе, что все кончено, она была в каждом моем чертовом вдохе.
Я вставал утром – и первым делом вспоминал ее.
Я приходил домой – и видел ее тени в каждом углу.
Я ложился спать – и чувствовал рядом с собой ее.
А теперь я еще узнал, что она уезжает в другую страну.
Я узнал это случайно.
От Авдея.
Он сказал это так просто, так буднично, будто новость не была разрушением всего, что у меня осталось.
– Ее поезд сегодня вечером.
Я не сразу понял смысл этих слов.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы они проросли в моей голове, чтобы до меня дошло, что это не просто слова. Что это точка. Не временная разлука. Не очередная пауза.
Окончательный конец.
Я почувствовал, как что-то во мне сжимается, болит, разрывается.
Я мог бы ничего не делать.
Мог бы отпустить ее.
Мог бы дать ей уйти.
Но я понял самое главное – я не могу ее потерять навсегда.
И если она правда собирается уехать, исчезнуть, забыть меня, то я должен успеть сказать ей последнее слово.
Должен успеть сказать ей, что люблю ее.
Должен успеть сделать то, что должен был сделать еще тогда, на набережной.
Я схватил ключи от машины.
Захлопнул дверь квартиры.
И поехал за ней.
Я не знал, что скажу.
Я не знал, как она посмотрит на меня.
Я знал только одно.
Я не позволю ей уйти.
Я ехал так быстро, как никогда в жизни.
Красные сигналы светофоров мелькали перед глазами, но я даже не думал тормозить. Автомобили сигналили мне вслед, где-то на перекрестке я услышал крик раздраженного водителя, но все это было неважно.
Я знал только одно – если я сейчас не успею, то потеряю ее навсегда.
Я не мог этого допустить.
Я и так несколько раз отпустил ее.
Я уже сказал ей уходи, вместо того чтобы бороться за нее.
Я уже решил, что она мне не нужна, но оказалось, что без нее я не существую.
Я остановился прямо перед вокзалом, колеса со скрипом задели бордюр, но мне было наплевать. Я вылетел из машины, толкнул дверцу так, что она чуть не захлопнулась мне по пальцам, и сорвался с места, как будто от этого зависела моя жизнь.
Впрочем, так и было.
Толпа людей, голоса, объявления о посадке, запах кофе и металла – все смешивалось в какой-то хаос, но я видел только одну цель.
Я искал ее.
Сердце колотилось так, что глухо отдавалось в ушах.
Я пронесся мимо касс, вдоль зала ожидания, мимо людей с чемоданами и рюкзаками.
Я бежал вдоль платформы и чувствовал, как меня бросает в жар от страха не успеть.
И тогда я ее увидел.
Она стояла у поезда.
С чемоданом. Со своим чертовым билетом в руках. С задумчивым, отстраненным взглядом, который говорил только об одном – она больше не вернется.
Я сделал вдох, полный боли, полный отчаяния, полный всего того, что сжимало мне грудь все эти месяцы.
И крикнул:
– Аля!
Она резко обернулась.
И в ее глазах было все…
Я видел, как ее пальцы сильнее сжали ручку. Как ее плечи дрогнули. Как ее губы приоткрылись, но не сказали ни слова.
Я видел, как внутри нее идет борьба.
Она ждала меня?..
Она надеялась, что я приду?..
Или она все еще хочет уйти?..
Я не знал ответа.
Но я знал, что если сейчас ничего не скажу, то этот поезд заберет ее от меня навсегда.
И я решил сказать ей правду.
Я подошел к ней так близко, что чувствовал ее дыхание.
Я видел, что она хотела уйти, но не могла двинуться.
И тогда я сказал ей то, что должен был сказать еще давно.
– Я люблю тебя.
Она всхлипнула.
Я видел, как ее губы дрожат, как она не верит своим ушам, как она пытается сказать что-то, но просто не может.
– Я всегда тебя любил, – продолжил я, глядя ей прямо в глаза. – Даже когда ты ушла. Даже когда я сказал себе, что не хочу тебя больше видеть. Даже когда ненавидел тебя.
Она закрыла глаза, а по ее щекам покатились слезы.
Я взял ее за руку.
Крепко.
Теперь выбор за ней.
– Но если ты больше не любишь меня и все еще хочешь уйти, то я не буду останавливать.
Аля вздрогнула.
Я провел большим пальцем по ее запястью, чуть сильнее сжал ладонь.
– Но если ты все еще любишь меня…
Она резко открыла глаза.
Я почувствовал, как ее пальцы дрогнули в моей руке.
– Если ты все еще хочешь быть со мной… Останься.