Однако, решающую информацию притащил Дэлиган, у которого всё было схвачено в мэрии.
— На, читай, всё как ты просил, — плюхнулся он на заднее сиденье рядом с Закревским. Тот меланхолично наблюдал за уже осточертевшим балетом вокруг отеля. Вот новые бразильцы. А вот федералы янки, эти даже не пытаются изобразить оживляж, одни и те же рожи отбывают номер. Этих даже немного жалко. Вот они, издержки госфинансирования по остаточному принципу. Разведслужбы янки традиционно были донельзя слабыми и в основном занимались слежкой за теми, кого «заказывали» спонсор одного из комитетов Конгресса или Белый дом. «Пинкертоны» же пользовались славой крепких профи, но заточены были всё же на частные расследования, промшпионаж или силовые акции на грани приличия. Славные, в общем, ребята.
Закревский взял сероватые листы дешёвой бумаги, всмотрелся в подслеповатый шрифт древнего матричного «принтера», «печатника» сталбыть.
«Перечень запросов на разрешение проведения групповых мероприятий в составе общественных организаций в период с…». Ага, интересно. Что тут?
Демонстрация феминистического движения «Моё тело-моё дело» в поддержку телепроповедника Сайруса Сепински под лозунгом «Божьи слова в уши каждого мужчины». А какого чёрта за мужика-то агитируют⁈ Впрочем, нет, не то.
«Руки прочь от лесов Эфиопии», проводит «Национальная ассоциация единства с угнетёнными народами Африки».
Проехали.
Пикет у местного Капитолия в знак протеста против законопроекта штата о повышении расценок за места на продовольственных рынках для фермеров, чьи хозяйства находятся в границах штата. Проводит Ассоциация ферсмеров при поддержке общества «Винчестер — это законно». Уже теплее, ребята серьёзные и резкие, но заточены чисто на свои внутренние проблемы. Скорее всего, движ заказывает кто-то из торговых сетей.
В парке шествие владельцев болонок, демонстрация каких-то скуф-бобберов через неделю… м-да, движуха постоянная, всё правильно, надо обеспечивать непрерывную загрузку, причём, в режиме дерготни, чтоб народонаселение внимание на ненужных вопросах не заостряло.
— Вот оно, — Закревский щёлкнул пальцем по строчке на второй странице, — «Комплексаная акция в виде пикетирования бизнес-центров с элементами демонстрации и использованием художественных методов до привлечения внимания к мировой экологической проблематике».
— Господи, кто им такое пишет? — пробормотал Дэлиган.
— Профессиональные юристы. Судя по стилю, хорошие. Это говорит нам о чём? — спросил собеседника Закревский.
— О том, что у этих сумасшедших есть деньги? — предположил ирландец.
— Именно. А ещё, что никакие они не сумасшедшие. Но самое интересное не это. А организаторы. Читаем и видим кого? Правильно, AIM. тех самых, от которых недавно откололись эти, воинствующие… «Железные сердца», — снова щёлкнул по бумагам Закревский, — к тому же читай, где они будут культурно привлекать к матушке Земле?
Дэлиган прочитал.
— Площадь Саут Мичиган, 1000.
— Именно. Там дальше написано о пикетах на ступенях бизнес-центров, «в которых разместили свои безответственно огромные офисы транснациональные компании, которые уничтожают гармонию Земли ради прибыли нескольких непристойно богатых семейств». Во как.
— Не скажу, что я совсем уж не согласен, — пробурчал Ирландец.
Он уже осматривал площадь другим взглядом. Закревский узнавал этот взгляд городского партизана.
Или «легавого» из контртеррора.
Дэлиган в своё время был и тем и другим. Закревский разложил на коленях большой блокнот, взял карандаш.
— Ну что, дружище, тряхнём стариной?
Они тянули друг у друга блокнот, набрасывали варианты расположения групп демонстрантов и «пастухов»-наблюдателей, контролёров и «случайных прохожих» для обострения. Прикидывали варианты возможных действий ост-индов и ресурсы, которые потребны, чтобы заклинить операцию.
Пиликнул планшет, арендованный Закревским на имя одного из парней Ирландца.
Сообщение было от Томпсона, прочитав его, Закревский снова посмотрел на вход в отель.
Там торчал всё тот же снулый швейцар, за стеклянными дверями виднелись силуэты местных секьюрити, застывших в идиотской стойке «ладоши на мандоше». Консультант прикинул, где находится охрана переговоров — контроль холла, лифтов, этаж ниже основного, сам арендованный этаж, за цоколем и подземной парковкой — камерами, вывод на круглосуточный пост охраны. Конечно, совершенно автономный от отельной обслуги.
Представил, как завтра будут ломиться в вестибюль прикормленные журналюги.
М-да… устраивай давку — не хочу.
Зависит, конечно, и от того, кто именно приглашает.
Пока, сообщение выглядит мутно, но кто-то точно клюнет. И — сорвёт куш, на то и расчёт.
«Джуны из пиар-агентств слили паре коллег инфу, призывают пастись завтра на известной нам полянке, вроде могут вывести жертвенного козлика». (Джуны из пиар-агентств — младшие сотрудники агентств по связям с общественностью. Слэнг), писал Томпсон. Известная нам площадка — это, понятное дело, отель. Уже легче, понятно, что центральную провокацию устраивать будут там.
Это будет не просто организованная давка, думал Закревский.
Раз инфу сливают прессе, но очень осторожно и дозированно, готовят что-то громкое и такое, чтоб можно было помахать перед прессой и громко объявить о грязной медвежьей лапе, что дотянулась из петербуржских болот до сияющей Великой Америки. Дальше наверняка будет что-то про доблестных американских полицейских на службе великого американского народа.
Кстати, о слугах народа.
— Ирландец? Друг мой, давай поинтересуемся у твоих друзей в синем, им сейчас никто не делал заманчивых предложений насчет завтрашнего дня?
Дэлиган недовольно побурчал, но вылез и отправился звонить. Вернулся через час, довольный.
— Сказали быть готовыми вмешаться в ситуацию, которая, постараюсь воспроизвести дословно, «может внезапно возникнуть в технических помещениях, или в разгрузочной зоне отеля и представлять угрозу для жизни граждан и их имущества». Якобы что-то может быть завтра поутру.
Он повернулся всей своей немаленькой тушей к Закревскому.
— И сказали, что есть вероятность применения оружия.
— О как. И кто до них такую информацию довёл?
— До тех с кем я говорил — непосредственное начальство. А, вот, начальству якобы звонили эти, — и Дэлиган ткнул пальцем в потолок машины. Ага, федералы, значит.
Интересно.
— Вот ещё что. Сказали, самим не лезть, если не прикажут. Мол, федеральное дело.
Закревский откинулся на спинку сиденья, задумался. Вроде бы невидящим взглядом скользил по вечернему потоку прохожих, что тёк через площадь. Мелкие тощие девчонки в ультрамодных огромных ботинках на гигантских «платформах» — как они ноги-то в таких поднимают, а, гляди ж, семенят с такой скоростью, что обгоняют местных бизнесменов. Точнее, жучков, что суетятся весь день, перебегая от одного бизнес-центра к другому. У них всегда назначена масса встреч, они двигаются со смертельно серьёзными сосредоточенными лицами, жёстко, как автоматы. На девчонок смотрят как на помеху движению.
На них похожи менеджеры компаний, которые снимают офисы в бизнес-центрах, окружающих площадь. Эти похожи на бизнес-жучков, тоже