Я медленно, с хрустом в шее, повернул голову.
Комната была небольшой и предельно аскетичной. Кроме матраса, где я находился, в комнате был только лёгкий бамбуковый стул, столик с какими-то лекарствами и отварами, да сундук в углу. Единственным украшением помещения была картина на стене, изображающая чёрно-белый пейзаж: суровая гора и одинокая сосна, омываемые туманом.
Но мой взгляд зацепился не за это. На стене висело зеркало, из которого вместо моего обычного отражения, на меня смотрел подросток лет восемнадцати.
Я попытался приподняться на локтях. Мышцы дрожали от слабости, в висках стучало. В горле пересохло. Я попробовал сесть и случайно уронил кружку, стоявшую на столе. Это нарушило зыбкую тишину.
За дверью послышался лёгкий шорох, а затем её беззвучно отодвинули в сторону.
В проёме стояла девушка. Невысокая, в длинном платье приглушённого зелёного цвета. Её волосы были убраны в скромный пучок. В руках она держала небольшой медный таз с какой-то жидкостью, от которой исходил пар. От жидкости тянуло тем же горьковатым запахом трав.
Она встретилась со мной взглядом, после чего её глаза расширились от изумления. Медный таз выскользнул из её ослабевших пальцев и с глухим лязгом ударился о деревянный пол, расплескав горячую воду.
Некоторое время она молча смотрела на меня, будто не верила своим глазам. На лице девушки, а ей вряд ли было больше шестнадцати, смешались шок, неверие и какая-то дикая надежда.
— Х… Хань, братик? — её голос был лишь немногим громче шёпота. — Ты… ты пришёл в себя? Скажи что-нибудь, это же я, сестра А Лань.
— Хань? — мысль прозвучала в голове чужим голосом. Я медленно, преодолевая слабость, повернул голову обратно к зеркалу. Из запыленного стекла на меня смотрел незнакомый юноша. Чужие глаза, чужое лицо… Или моё?
Комната поплыла. Я инстинктивно упёрся ладонями в край матраса, чувствуя, как подкатывает тошнота. Это не сон. Это не розыгрыш. Теперь я — это Хань.
— Я… — попытался я сказать, чтобы хоть как-то зацепиться за реальность, но из горла вырвался лишь хриплый, животный звук. Горло першило, словно я наглотался пепла. Девушка, преодолев оцепенение, вдруг всплеснула руками.
— Святые Небеса! Мама! Идите скорее! Он очнулся! — выкрикнула она и, пулей выскочив за дверь, заторопила кого-то снаружи.
Через мгновение в комнату, чуть не упав в дверном проёме, вбежала женщина. Она была истощена, кожа на её лице серовато-бледная, а под глазами большие и густые синяки от бессонницы.
— Хань… мальчик мой… — её голос был тихим, надтреснутым, полным такой бездонной муки и надежды, что у меня внутри всё перевернулось.
Она сделала шаг, пошатнулась, и А Лань тут же подхватила её под локоть, помогая дойти до моего матраса. Я смотрел на эту незнакомую женщину, а в груди что-то сжималось, знакомое и тёплое. Рука сама потянулась к ней прежде чем я успел подумать. Что-то глубоко внутри, под грудой обломков памяти, безошибочно узнавало её. Это была мать.
— Ты очнулся… Я знала… Я молилась… Я молилась каждый день и каждую ночь, — она снова закашлялась, и А Лань озабоченно поправила накинутый на её плечи потёртый платок.
— Мама, успокойтесь, не волнуйтесь так, — умоляюще прошептала А Лань, бросая на меня взгляд, полный мольбы, словно я мог своим пробуждением исцелить эту женщину.
Я с трудом приподнялся и взял маму за руку.
— Всё хорошо, мам, — прохрипел я, тут же закашлявшись от сухости во рту.
А Лань метнулась к глиняному кувшину в углу и, налив в простую чашу воды, осторожно поднесла её к моим губам. Жидкость была прохладной и немного отдавала мятой. Она смыла часть сухости и вернула способность говорить чуть внятнее.
— Я очнулся, — сказал я, глядя на женщину. — Правда, с памятью что-то произошло.
Я видел, как боль в её глазах сменилась растерянностью, а затем горьким пониманием. Она кивнула, с трудом сглатывая комок в горле.
— Это нормально. — Она погладила меня по щеке. — Тебя укусила полосатая гадюка. То, что ты выжил, да ещё и сохранил разум — это уже чудо. Не стоит переживать.
— Хорошо. — Кивнул я. — Но я думаю, что мне нужно ещё немного отдохнуть. Да и тебе тоже.
— Конечно, сынок. — Мама улыбнулась и с помощью А Лан поднялась на ноги. — Отдыхай, а мы пока сделаем тебе новый укрепляющий отвар.
Дождавшись, когда меня оставят одного, я с трудом сел и тихо позвал Юнь Ли.
Внезапно в висках застучало, а перед глазами появился текст, висящий прямо в воздухе.
«Обнаружен острый дефицит энергии Ци. В целях экономии, система обучения Юнь Ли переведена в текстовый режим.»
«Вот чёрт», — мелькнуло в голове. Самый неподходящий момент, чтобы остаться без голосовой поддержки.
Новый текст всплыл перед глазами:
«Рекомендация: Используйте доступное время для базовой диагностики. Сфокусируйтесь на внутренних ощущениях. Максимально расслабьтесь. Примите позу лотоса.»
— Легко сказать, — проворчал я, с трудом усаживаясь по-турецки. Я закрыл глаза, пытаясь отсечь нарастающую панику и боль в мышцах. «Внутренние ощущения». Помимо ломоты во всём теле и гула в голове, я чувствовал странную пустоту где-то в районе живота. Не физический голод, а ощущение севшей батарейки. Будто из меня выкачали… Не знаю что, но чего-то явно не хватало. Должно быть, это и есть тот самый «дефицит Ци».
Внезапно пустота внутри меня дрогнула. Словно крошечная искорка проскочила по невидимой проводке. Я инстинктивно потянулся к ней, и в тот же миг перед глазами возникли новые строчки:
'Обнаружен целый энергетический канал. Анализ: Канал можно использовать для базовой техники дыхания.
Базовая техника дыхания: Важный инструмент для управления энергией. Позволяет собирать небольшое количество энергии Ци из воздуха. Способствует укреплению и восстановлению энергоканалов'.
Моё тело на мгновение застыло, а дыхание перехватило. Воздух, который я вдыхал, словно приобрёл что-то новое. Я чувствовал, как он не просто наполняет лёгкие, но и даёт энергию организму. Устремляется вниз к той самой пустоте, на миг делая её немного меньше.
«Базовая техника дыхания применена и запущена в постоянном режиме. Циркуляция восстановлена на 0,1 %. Стабильное состояние.»
Я открыл глаза. Ломота в теле отступила до терпимого фона, а туман в голове немного рассеялся. Теперь я мог думать.
— Спасибо, Юнь Ли, — пробормотал я, глядя на пустое место перед собой.
Я медленно поднялся, опираясь на стену, и подошёл к зеркалу. Подросток в отражении был бледен, с синяками под глазами, но очень крепкий. Видимо, он достаточно много времени уделял физическому развитию. Я потрогал своё новое лицо. Кожа была гладкой, без морщин. Блин, уже и забыл, как приятно смотреть на своё молодое отражение.
«Предупреждение: