Очень странно оставаться в этом вымышленном мире.
Ты боишься: тот, кто снится, наблюдает за тобой.
Ночь темна, гудят машины, в голове игpают вальсы,
Тяжелеет одеяло и в ногах свернулся кот.
Засыпай. Иди на ощупь. Ничему не удивляйся.
Сон во сне похож на долгий утомительный поход.
Сон течет по медным трубам, льет дождем, стучится в окна,
Pазбивается на части и сцепляется опять,
Он меняет цвет и фоpму, распадаясь на волокна,
Он берет тебя за пальцы и садится на кpовать.
И когда пpидешь на берег золотого океана,
Где у неба на закате оплавляются края,
Ты услышишь сзади шепот: «Оставайся. Слишком рано».
Кто-то смотpит в твой затылок. Не пугайся: это я.
Июнь 2014 г.
Белые точки
Они появляются, делая ночь темней.
Они состоят из цветных городских огней.
Из радужных пятен под грузом закрытых век
И капель дождя, на лету обращенных в снег.
Из синих чернил, пропитавших твою тетрадь,
И старых пружин, от которых скрипит кровать.
Из белой луны, отраженной в ночной реке,
И комнатной пыли, осевшей на пиджаке.
Из крови от первой драки в пятнадцать лет
И снега, впитавшего ржавый фонарный свет.
Из пота на мокрой подушке в тяжелом сне
И странного шума, который идет извне.
Их много. Они вызывают на коже дрожь.
Они постучатся в окошко – и ты уснешь.
Они налетают веселой живой толпой
И светятся белыми точками над тобой.
А утром выходят на свет и, сгорая в нем,
Становятся миром, который ты видишь днем.
Декабрь 2014 г.
Похороны вождя
Вижу, как люди хоронят вождя: омывают холодные ноги,
Дарят ему золотую броню, остригают седые усы.
Вот он лежит в погребальной ладье и готовится к долгой дороге
В мир, о котором поет его мать, расплетая обрубок косы.
Больше смолы и еловых ветвей, чтобы дерево лучше горело,
Чтобы в дыму исчезал горизонт и трещала сухая кора.
Вождь, не умеющий жить без огня, отдает ему мертвое тело
И, исчезая, дрожит на воде затухающим бликом костра.
Вождь растворяется в каждом из нас. Он беззвучен, безлик и неведом.
Он обращается в пыль на дороге, в холодный туман над рекой.
Он в барельефах, на старых фасадах, в легендах, рассказанных дедом.
Своды подземных дворцов охраняют его бесконечный покой.
Вождь возникает из боли в затылке, из страха, из липкого пота,
Вождь возникает – и рушатся стены, и в воду слетают мосты.
Падают звезды, ревут океаны, кипят под ногами болота,
Крошечный мир исчезает в пожаре, и ты – это больше не ты.
Ты – это штык в миллионе штыков, это ветер, колышущий знамя.
Ты – это страх, от которого враг просыпается ночью седым.
Вождь – это то, что рождается в нас и однажды становится нами.
Вот он идет. Тяжела его поступь. Иди и сгори вместе с ним.
Декабрь 2014 г.
«Все серо, кроме света желтых фар…»
Все серо, кроме света желтых фар
И красного сигнала светофора.
Зима в России кончится нескоро.
С холодных губ уходят в белый пар,
Не прозвучав, обрывки разговора,
И дворник подметает тротуар.
А здесь живу не я. В моем окне
Я вижу не себя – но мы похожи.
Не мне колючий снег дерет по коже,
И голос, возникающий извне,
Бормочет без конца одно и то же,
С моим переплетаясь в тишине.
Не я иду в квартиру, где живу,
Не я лежу на собственной постели.
А тот, кому привычно в новом теле,
Одно твердит во сне и наяву:
О том, чего хочу на самом деле,
Когда смотрю на черную Неву,
У зеркала, вспотевшего едва,
Когда стою, придумывая строчку,
Застегивая белую сорочку
И запонки вдевая в рукава,
Когда смотрю в одну и ту же точку,
Когда болит наутро голова,
Когда на остановке на ветру
Пытаюсь прикурить, не сняв перчаток,
Когда я в разговоре тих и краток
И думаю, что это не к добру,
На скатерти оставив отпечаток,
Давлюсь холодным кофе поутру.
И красный светофор над головой,
И белый пар, и фразы между нами,
И дворник с поседевшими усами —
Надеюсь, что все это не со мной.
Все кончится закрытыми глазами
И тишиной.
Январь 2015 г.
«Старуха стучится в твое окно, говорит: «Привет…»
Старуха стучится в твое окно, говорит: «Привет,
Вот для тебя и закончился белый свет».
Кажется, вы с ней знакомы. Похоже, ты видел ее давно.
Тысячу раз ты читал о ней в книгах, смотрел на нее в кино,
Думал ли ты, что увидишь вблизи, как знакомы ее черты?
Вот она здесь, на пороге. А рядом – ты.
Старуха тебе говорит: «Посмотри на огонь, посмотри на дым.
Скольких еще похоронишь и сколько тебе еще быть живым?»
Слушаешь, как загремело вдали, привыкаешь к ночам без сна,
Ходишь по выбитым стеклам, сидишь у окна, за окном – война.
«Все это будет отныне твоим, – говорит. – Привыкай, мой друг.
Видишь, как просто в одно из мгновений меняется мир вокруг?
Вспомни, когда ты впервые