Благо тогда быстро сообразил, что к чему и с радостью в голосе, дескать узнал, назвал совершенно левое имя: «Дядя Ваня!». Мошенник тогда радостно подтвердил, что дескать верно, это я, и попросил подкинуть деньжат, а то попал в переделку с автоаварией и заплатить пострадавшему не хватает, а я потом дескать верну. Андрей тогда лишь посмеялся и отключился.
У него же сейчас как раз и причина для невнятного ответа имеется – поврежденная челюсть, так что и притворяться почти не надо. Главное, чтобы сторож из неразборчивых звуков услышал что-то знакомое ему.
– Ви-д-г-др-об…
– Чего-чего?
– Ви-н-д-ра-т… – стал еще глуше бурчать Градов.
– Что-что? Ах ты ж… ничего не понять… Виноградов говоришь?
– Д-ха…
– Ах, вот оно что! И фамилью стал-быть взяли по имени хозяина вашего только начало обрезали.
– А-ха…
– Понятно. А чего сбег?..
– Убгу-бу…
Этого Андрей еще не придумал. Да и говорить действительно стало сложнее, челюсть заболела сильнее. Похоже несколькими фразами он выбрал лимит на какое-то время.
– Ах ты ж напасть… – правильно понял сторож трудности пленника, но это его не остановило от болтовни, что только порадовало Андрея, тем более что говорливый сторож стал обсуждать помещика Виноградова: – Да, суровый у вас был хозяин… да видимо наследник у него еще суровее…
Тут в монолог вмешался новый участник, точнее участница, если судить по звонкому девичьему голосу.
– А он взаправду музыкант? Я от тяти слышала…
– Не знаю…
– Так спроси!
– Эй, Андрейка! Ты музыкантом дворовым был при барине?
– А-ха…
Другого варианта Градов все равно придумать не смог, а по рукам его уже «разоблачили», что он кто угодно, но точно не крестьянин и не мастеровой. Холеные ручки-то. Значит из какой-то «белой» дворни, причем не трудовой, а из числа развлекательной. Ну мог быть еще из числа управленцев, этакий надзиратель, но такому бежать смысла нет, разве что не проворовался в пух и прах, но представляться беглым воришкой опасно – решат раскулачить, а потом концы в воду. Потому музыкант, с такого спроса нет.
Что до реальных музыкальных способностей, то максимум что он мог, это выдать три блатных аккорда на гитаре. Этого явно недостаточно для подтверждения квалификации музыканта.
– Пусть что-нибудь сыграет!
– Так на чем же ему играть-то?..
– И правда… Тогда пусть споет!
– Мы его помяли сильно и челюсть свернули, так что долго ему еще не петь…
– Тьфу на вас! Только и знаете, что драться! Как есть бараны!
– Анюта! А ну иди сюда, егоза! Ты чего там крутишься?! – прозвучал женский голос, видимо матери этой девчушки и она убежала под тяжелый вздох Николки.
– Что Андрейка… новый хозяин похоже в музыканте не нуждался и решил тебя на тяжелые работы определить?
– Угу…
– Понятно… после того, как слух барский ублажал песенками да музицированием, да жрал с барского стола стать обычным землепашцем – смерть. Понятно, что с непривычки в бега подался…
В голове же Андрея забрезжила смутная идея кем ему представиться. Впрочем, как он понимал, окончательный вариант будет зависеть от многих внешних факторов.
7
Андрей, сидя в темном, сыром и холодном подвале практически потерял счет времени. Его сторож о чем-то болтал, но его голос проходил для Градова как звуковой фон, типа радио или включенного телевизора, как он обычно делал дома, чтобы разорвать гнетущую тишину.
Смысла этот звуковой поток особого не нес и Андрей практически перестал вслушиваться в бормотание Николки, а тому похоже было все равно, главное, что есть слушатель. Андрей разве что односложно отзывался на какие-то вопросы, чтобы подтвердить, что слушает.
Николка в какой-то момент стал учить непростой крестьянской жизни Градова.
– …Уже бывал на дорожных работах?
– Нет…
– Так я расскажу, как у нас дело происходит… Для меня это почитай за отдых… да и для остальных тоже, не то, что барщина, где управляющий со своими сподручными смотрят, чтобы не филонили. На дорожных работах такого нет… проверяют уже готовый результат. Первым делом надо вырыть землянку… поскольку догляда за нами нет, то можно спать без просыпа сколько душе угодно… А когда спать уже нет охоты, тогда и выходишь на работы заваливать ямы землей с обочины… Есть у нас пара мостков, но вместо переделки мы обычно просто обтесываем на них бревнышки чтобы значитца свежими выглядели и, заплатив положенное исправнику, что в обозначенный срок проверяет сделанные работы, чтоб значится не придирался, получаем дозволение вернуться домой…
На это Андрей только усмехнулся, понимая, что с первым же дождем вся эта работа будет смыта водой, а мостки развалятся.
– Как у вас там барин, картоплю сажал?
– Э-э…
Но ответ Николку похоже не сильно интересовал, он продолжил говорить дальше:
– Нас вот пытались заставить сажать сей дьявольский овощ…
К счастью выслушивать эпопею с картофелеводством не пришлось. Прибежала Анюта с парой горшков в котором оказался обед.
– Не балуй, – предупредил страж и открыл люк.
Если Андрей и решился бы что-то задумать, то глаза успели отвыкнуть от света и они рефлекторно сильно зажмурились, даже рукой их прикрыть пришлось.
В горшке оказалось какое-то варево, но больше жижа с небольшими ошметками чего-то овощного: морковь, капуста и может быть брюква, да немного зерна на дне. Хлеб получил только Николка, Андрея им обделили.
«Не сильно-то и хотелось», – подумал он, вспомнив о спорынье.
Ложки у него не было, никто ему этот предмет тоже не выдал, так что пришлось просто пить. Собственно именно такая пища в его положении была практически оптимальной – не надо жевать, оставалось только сожалеть, что слишком уж жидковато.
– Ладно… давай обратно вниз двигай да сиди тихо… ночь из-за тебя не спамши… так хоть сейчас подремлю.
Николка закрыв люк за Градовым разлегся прямо на нем и практически мгновенно заснул.
Андрею не осталось ничего другого как сидеть в подвале и ждать круты в голове невеселые мысли и пытаясь составить далекоидущие планы, в том отношении, чем заняться после того, как он слиняет из России. Куда именно линять вопрос уже не стоял – в Америку. А вот чем заняться, это действительно вопрос вопросов. В голову ничего особо не приходило в плане производства.
«Оружие